Дарт Вейдер. Ученик Дарта Сидиуса

— Ты прав, — старый рыцарь поднял голову и кивнул своему ученику. — Ты поступил так, как и следовало поступить джедаю. Я хуже тебя. Я бы не сумел. Я бы всё равно его любил. Даже после такого. Дело не в том, кого и как убивает твой ребёнок. Дело в том, что он — твой ребёнок…

Наверно, это старость…

У Оби-Вана было чувство, как будто на него свалился пещерный свод. Причём эффект от этого был какой-то странный. Он явственно чувствовал, что с ним что-то происходит. Но если бы кто-то попросил его обозначить этот процесс хотя бы примерно, ответа на свой вопрос он не получил.

Говорят, существует такая вещь, как прозрение. Оно происходит, кажется, после долгих и целенаправленных усилий со стороны живого существа, или после краткого и небрежного действа со стороны той великой надчеловеческой сущности, к которой существо это стремится, и которое в перерывах между своими вселенскими грёзами умудряется заметить это микроскопическое нечто. Прозрение в таких случаях характеризуется как подключение к всемирной сущности, слияние на миг с нею, прозревание миров и миров, бессмертия, высшего и великого закона. Это великое счастье и великий покой.

Так учили Оби-Вана. Ему никто не говорил, что прозрение может наступить после нескольких несправедливых слов усталого человека. И никто не говорил, что оно может отличаться от счастья и покоя. Сильно отличаться. Прямо-таки кардинально.

Оби-Ван встал. Немотивированно прошёлся до одной из стен пещеры. Потом повернулся и пошёл до другой. Потом сделал новый поворот и вновь проделал короткий путь обратно. Эта серия ходьбы произошла ещё несколько раз. Около двадцати. Потом он остановился и нащупал рукоятку меча. Тупо взглянул на цилиндрический предмет в своей ладони. Спрятал обратно за пояс. Посмотрел на тех, кто остался сидеть у костра.

— Сволочи, — пробормотали его губы.

— Кто? — спросил забрак. Он больше не насмехался.

— Не знаю, — Оби-Ван быстро провёл у себя по лбу. — Мне сейчас трудно формулировать что-либо. Я… пока не знаю… я даже не понимаю, что со мной произошло.

Было очень тихо. Просто потому, что все трое молчали, а больше никого в этом мире не было. Только огонь в треске костра.

Через огонь учитель и ученик смотрели друг на друга.

«Я поручил его тебе».

«А я его убил».

Вот и всё. В сущности.

Бывает миг — и жизнь твоя, отражённая несправедливыми словами усталого человека, вдруг перестаёт тебе лгать. Почти невозможно первые секунды жить в этом новом мире.

— Есть такая идея, — сказал Оби-Ван через пять минут. — Конечно, Анакин меня вышиб из связи. И конечно, как я понимаю, тем, кому эта связь была нужна, теперь она ни к чему, и они помогать мне не будут. Но я думаю, что дорожка ещё не заросла. И ещё я думаю, что теперь она может пригодится кому-то другому.

Куай-Гон кивнул:

— Попробуй, Оби. Я считаю, это для нас пока единственный шанс.

Энфэшники

Кабинет его располагался на втором этаже того, что здесь называли административным корпусом или коттеджем. Коттеджем кабинетов преподавателей. А также здесь была главная бухгалтерия и прочие организационно-распределительные службы. В окно был виден простор и ветки сада. Где-то там, за ветками, достаточно далеко, чтобы оставаться простором, тот был ограничен очередной системой корпусов.

Он сидел за машиной и собирал материалы для отчёта, когда вопли за окном прервали его работу. Он встал с места, подошёл к окну и перегнулся через подоконник. Студенты-первокурсники сдали зачёт. Теперь они махали руками и папками и топтали ровно подстриженные газоны. Он улыбнулся и облокотился о подоконник. Постоял так, ожидая неизбежной реакции. То, что она будет, он был совершенно уверен.

И он дождался. Мессир, он же ректор, он же глава сектора выскочил, как ошпаренный, со своего первого этажа и суперсовременного кабинета. Он не махал руками, но выражался долго и определённо. Студенты стояли с покаянным видом и смотрели на него невинными глазами. Не сходя с газона. Что он им сделает? Зачёт-то уже сдали. Тем более что мессир всему миру демонстрировал свою справедливость и беспристрастность. Из-за потоптанной травы он просто не позволит себе придраться на зачёте.

Он мысленно пожелал ему постричь кусты в форму шаров, а деревья — в пирамиды. Всунулся обратно. На мониторе горели ровные строчки отчётности. На дополнительном экране, который отображался миниатюрной панелькой в правом нижнем углу, стабильно по всем пунктам стояло: в гиперпространстве, в гиперпространстве, в гиперпространстве. Все объекты слежения находятся в гиперпространстве.

Или в зоне, не доступной для наблюдения.