Дарт Мол: Взаперти

— Ты что, всплакнуть собрался? — Артаган даже не старался скрыть разочарование. — Ты знаешь наше правило.

— Да, отец. — Эоган резко дернул головой вверх-вниз, борясь со слезами. С самого начала правило было простым: за каждую слезу — капля крови.

— Тогда вставай. — Артаган протянул сыну руку. — И попытаемся снова.

— Да, отец.

— И ради чего все это? — Язвительный голос из дальнего конца помещения отдался эхом от плоских металлических поверхностей, которые их окружали. — Ради одного боя? Двух, если ему повезет?

Отец и сын повернулись: из-за массивного пресса, стоящего в дальнем углу, вышел охранник. Офицер Войсток двинулся к ним, прошел мимо куба из мусора, ясно дав понять, насколько этот предмет ему отвратителен, и наконец обратил все свое внимание на Артагана с Эоганом.

— Ты зря тратишь время, малыш, — хмыкнул надзиратель. — И ты это понимаешь, верно?

— Я тренируюсь.

— Ради чего? Путешествия в один конец в кремационную шахту?

— Это... — Лицо Эогана исказилось, на нем возникла горечь. — Разве вы знаете что-нибудь о силе и дисциплине?

— Сила и дисциплина? Ха! — Продолжая ухмыляться, Войсток заложил большие пальцы за пояс и начал покачиваться на каблуках. — Мне это нравится. Напомни мне начертать эти слова на трупе твоего отца в назидание всем прочим.

— Мой отец мог разорвать на куски человека вроде вас и даже не вспотеть.

Ухмылка охранника слегка потускнела.

— Забудь об этом, малец. Я стариков не бью.

— Он был обладателем титула «Бласко» три сезона подряд, вы это знаете? — Эоган шагнул к нему. — Без этой коробки у вас на поясе вы не продержались бы против него и пяти секунд!

— Не зарывайся, мальчишка. Не забывай, с кем говоришь.

— Я почти готов. Скажи ему, отец!

— Верно. — Войсток рассмеялся, но в его смехе не было веселья — лишь еле сдерживаемое раздражение человека, чье терпение подвергается слишком сильному испытанию. — Малыш, тебе не продержаться в бою и пяти секунд. Даже твой старик это понимает. — Он потер щетину на подбородке. — Почему, ты думаешь, он решил заплатить мне, чтобы я помог вам, двум оборванцам, бежать отсюда?

— О чем это вы говорите?

— Не веришь мне? Спроси своего папочку. Как ты думаешь, зачем я сюда пришел? На прогулку, подышать вредной металлической пылью?

Юноша замолчал. Его взгляд перебегал с Войстока на отца, а затем он очень тихо спросил:

— Это правда?

— Эоган...

— Это правда?

— Сын, мы оба подохнем здесь, если...

— Ты говорил, что я достаточно силен! Ты говорил, я готов к поединку!

Артаган прикрыл глаза. Он понял: будет сложнее, чем он ожидал, и бесконечно мучительнее. Старик вынул руки из карманов, чтобы Эоган видел, как сильно они дрожат.

— Сын, здесь нам с тобой конец.

— Не говори так. Это неправда!

— Ты уже стал сильнее и быстрее меня, — продолжал Артаган. — Но ты не убийца. — Он заставил ладонь не дрожать и положил ее на обнаженное плечо сына, ощутив возрастающее напряжение, переплавляющееся в юношеское негодование. — У тебя внутри есть стержень. Но есть и сострадание. Доброта. — Он смиренно вздохнул. — Здесь не место для мальчика вроде тебя.

«Мальчик». Одно-единственное слово, казалось, легло на плечи Эогана тяжестью, подобной которой он никогда не поднимал.

— Тогда зачем ты привез меня сюда? — спросил он.

Артаган отвернулся. На этот вопрос ему нечего было ответить.

— Я... ошибся.

— Ошибся?

— Я сделал неверные выводы. Рассчитывал, что спасение даст тот, кто не мог его дать. — Он прошел мимо сына к Войстоку. — Вы сумеете доставить нас в медотсек?

Мгновение Войсток пристально смотрел на него.

— Когда?

— Прямо сейчас.

— К чему такая спешка?

— Я бы предпочел не задерживаться здесь дольше, чем необходимо. — Артаган обнаружил, что сжимает кулаки, и заставил себя расслабиться. На ладонях остались крохотные кровавые полумесяцы от ногтей. — Да или нет?

Со вздохом охранник кивнул.

— Да. — Он взглянул на хронометр на запястье. — Я могу отключить основное и резервное питание медотсека. Когда отрубится сегмент энергетической сети, придется перезапускать все с нуля. Основной сервер будет загружаться минут пятнадцать.

— Но если вы отключите всю энергию, значит...

Войсток жестом остановил его:

— В этом случае полагается перенаправить энергию на дроида GH-7, чтобы при помощи его фоторецепторов восстановить видеонаблюдение в медотсеке. В этот промежуток времени вы сможете бежать.

— Хорошо.

— Вы должны понимать, что на записях камер видеонаблюдения останутся ваши лица. Вам придется что-нибудь придумать.

— Разберемся, — отозвался Артаган.

— У вас будет пятнадцать минут. Если за это время дроид не деактивирует заряды в ваших сердцах, больше я ничего не смогу сделать.

— Я понял.

— И зарубите на носу. — Войсток впился в них взглядом. — Вы сами по себе. Мы не друзья, что означает, что для меня ты и твой малец лишь пара трудных мишеней, как и любые заключенные, предпринявшие попытку побега. Я не знаю, как ты намереваешься выбираться из медотсека, и мне на это наплевать. Если меня спросят, видел ли я тебя, я расскажу все.

— Тогда приступим.