Даркпул

МАКС. Какие государственные структуры? Послушай, давай говорить по-деловому. Мы же не дети. И должны отбросить все эти детские штучки. Я не собираюсь оскорблять вас, предлагая тарелку лошадиного навоза с яблочным соусом. А устроено все именно так. У нас избираемые государственные структуры, чтобы ублажать людей. Это абсолютно необходимо, представительная демократия – великий институт и все такое. Но по большей части это иллюзия. Настоящее государство – это совсем другое. Настоящее государство – это мы. Обязательно должна быть армия, чтобы сражаться и умирать за нашу свободу, и я горжусь этими храбрыми мужчинами и женщинами, молюсь за них и желаю им всего наилучшего. Но если брать в целом геополитическую и макроэкономическую картину, кто они на самом деле? Пушечное мясо. Трагично, но это правда. Настоящая армия – это мы.

МИК. Это, безусловно, интересный подход. Но все равно остается система законов и…

МАКС. В этом прелесть нашего положения: нет для нас законов, кроме Божьих, потому что мы – Божьи люди, и преследуем высшие цели. Я очень серьезно отношусь к возложенной на нас ответственности.

МАК. Я в этом уверен. Просто…

МАКС. Ты принимаешь Иисуса Христа, как нашего Господина и Спасителя?

МИК. В церкви я бываю не часто, но меня воспитали…

МАКС. Потому что я верю, когда Иисус придет снова и, заверяю вас, придет он скоро, на этот раз он будет вооружен до зубов. Больше никто не будет подставлять вторую щеку. Он будет охотиться на мышей и еретиков с вертолета. Он будет одним из нас. Поэтому вам волноваться не о чем. Поверьте мне. Я знаю. Я вырос на болоте. На болоте можно многому научиться. Бог живет на болоте. Бог везде, но особенно на болоте. Он живет там под водой. Он – как большой крокодил. Старый. Ждущий.

(Пауза).

ЮСТИНА. Я думаю, мистер Хорн пытается сказать…

МАКС. Я ничего не пытаюсь сказать, и не нужно тебе переводить мои слова, Юстина. Я дам тебе знать, когда я закончу. Я говорю все, как есть. Но большинство людей в этом мире еще не способны воспринимать правду, вот им и нужны сказки, чтобы удержать их от прыжка в окно. Но вы, парни, не свалились с дерева. Вы понимаете, о чем я говорю. Государственные структуры, какими мы их знаем, в масштабе нации теперь отодвинуты в сторону. А власть принадлежит совсем другой структуре, которая протягивается через границы стран, как паутина. Будущее принадлежит транснациональным корпорациям. И знаете, кто мы такие, парни? Мы – мускулы, которые эти корпоративные завоеватели будут использовать, чтобы захватить и удержать власть.

МИК. Мы не работаем на корпорации. Мы работаем на государство.

МАКС. Это сказка для лопухов. Государство работает на корпорации. Оно – ширма. То есть официально мы можем работать на государство, но постепенно государство, через грамотную политику расширенной приватизации передает все большую и большую власть корпорациям, и, таким, образом, нам. То есть сила переходит к нам. Мы ее накапливаем. Государство приватизирует военную промышленность, мы получаем контракты, мы получаем деньги, мы получаем власть. Мы открываем тренировочные лагеря по всей стране. По всему миру. И с течением времени государственные структуры становятся лишними. Они уже лишние, но должно пройти время, прежде чем это станет ясным самым глупым либералам среди нас. И к тому времени мы уже будем на коне. Сможет надрать задницу всем. Будущее – это мы.

(Пауза).

ДАТЧ. Что ж, у меня прямо гора свалилась с плеч. А как насчет тебя, Мик? Настроение улучшилось?

МИК (с большим сомнением). Д-да, конечно.

МАКС. Это хорошо. Я рад, что мы на одной волне. Оставляю вам Юстину. Если у вас остались какие-то уточняющие вопросы, она на них ответит, а у меня есть еще одно неотложное дело. Хорошего вам дня, и я лично хочу поблагодарить вас за верную службу компании и Иисусу Христу, нашему единственному Господину и Спасителю. И с Юстиной ведите себя пристойно. У нее есть пистолет, и она знает, как им пользоваться. Шутка. Я пошутил. Чао.

(МАКС уходит. Пауза).

ЮСТИНА. Итак, господа, есть у вас вопросы?

МИК. Да. Этот парень чокнутый? Потому что у меня создалось впечатление, что он ку-ку на всю голову.

ЮСТИНА. А кто нет?

МИК. Так вы тоже чокнутая?

ЮСТИНА. Вообще-то это слово мне не нравится.

МИК. А какое нравится? Как вы назовете человека, который думает, что Бог – крокодил?

ЮСТИНА. Макс человек колоритный. Умеет поднимать настроение и мотивировать людей. Знает как. Это всего лишь метафора. Я бы предпочла, чтобы вы не шутили насчет душевных болезней.

МИК. Вы только что сказали, что все – чокнутые. А теперь намерены указывать мне, что я должен говорить? Такая у вас работа?

ДАТЧ. Мик, будь повежливее с нашим адвокатом. Ты заставишь ее расплакаться. А у нее пистолет.

ЮСТИНА. Не собираюсь я плакать. Я не плачу.

ДАТЧ. Все плачут.

ЮСТИНА. Только не я. Пользы от слез в моей работе нет.

ДАТЧ. Я думаю, польза может быть, при определенных обстоятельствах.

ЮСТИНА. Может, для вас. Для меня – нет.

ДАТЧ. Я готов спорить, что найдется человек, который заставит вас расплакаться.