Darkest Dungeon: Вечные узники

«Ты родился в Гильденстерне. В еще юном возрасте семья переживала не лучшее бремя. Постоянная нехватка пропитания, нечеловеческие жилищные условия, крайне низкая заработная плата за тяжкий труд отца и постоянные ссоры последнего с женой вынудили его продать тебя за гроши. Невинный ребенок стал объектом интереса для радикальной сектантской церкви, практикующая флагеллантство. Поначалу было тяжко и невыносимо, но с возрастом тело становилось выносливым и крепким, а разум просвещался новыми знаниями. Ты был рожден с темной душой, которая уже с ранних лет проявляла себя: тянулся к разнообразным знаниям и учениям. Ты и твой товарищ с рождения были избраны, для того, чтобы стать главенствующим лицами церкви. Следуя правилам оккультного ритуала, вас обоих бросили в яму и заставили сражаться друг с другом насмерть. К несчастью для твоего товарища, он был физически слаб и истощен из-за истязаний и ты одолел его, однако в последний момент решил пощадить и убрал кинжал от горла, чтобы попозже провести ритуал пожестче с жертвоприношением твоих родителей. После посвящения ты отправился в паломничество на поиски новых оккультных знаний, а после был признан одним из лучших умов церкви. Стремление возвыситься над остальными людьми тебя серьезно заинтересовало. Ты плохо помнишь по какой причине тебя бросили в кристальную подземную темницу».

«Пять процентов. Понятие жизни и смерти перемешивается в кашу»…

Все звуки вокруг заглушает громкий писк в собственной голове, хватаюсь за раненую ногу одной рукой, второй зарываюсь в спутанные водоросли. Так больно, так режуще больно, ощущение такое, будто кость торчит наружу. Лучший ученик сектантской церкви понимает, насколько мал шанс такого исхода событий, но сердце колотится быстрее чем когда-либо, и не решаюсь взглянуть на рану. А если бы и решился, то всё равно не смог бы — возникшее помутнение в глазах, кажется, и не собирается проходить. Так хочется посмотреть Терзателю в глаза и покрыть его проклятиями, чтобы тому и в голову больше не приходило так поступать.

Приложив немало усилий и потратив на сие действо половину оставшихся сил, поднимался на ногу, опираясь о каменную стену.

Нет, так не пойдет.

Заглушено простонал, щурясь и сползая, прижавшись к стене, обратно на землю, ибо стоять на одной ноге было слишком опасно, слишком тяжело. Представитель церкви смаргивает кровавые слезки и решается взглянуть на рану.

Кость не торчит… пока что. Но она точно пробила всё что можно было пробить. Иначе было не объяснить эту багровую лужу, струйка которой уже начала стекать к краю отступа, дабы устремиться вниз, в бездну неизвестности.

«Вы слышите человеческую речь»…

Сверху намного более удачно сваливается… некто, подняв вокруг клубы пыли и заставив меня раскашляться. Парень ловко приземляется на выступ, прыгнув таким образом, чтобы распределить весь удар о землю по всему телу и нанести себе как можно меньший ущерб. Он, не ощутив никакого дискомфорта от падения, сразу бодро вскакивает на ноги, задирая голову вверх, дабы посмотреть на стоявших сверху людей.

— Подтолкни его, Аммия! — раздаётся со стороны человека в облачении для экспедиций в подобных местах, но будто далеко-далеко, из-за пределов этого города, этого мира выпал шанс встретиться с человеческими отбросами.

Когда глаза снова способны сфокусироваться, поднимаю полный взгляд на незнакомца.

Неизвестный опускает когтистое существо с отвратительной внешностью и ослиными копытами на землю и ласково подталкивает его в проём в грунте. Там темно, и пока не видно, насколько он глубокий, и есть ли там вообще пол, но нелюдь подчиняется и с тихим подвыванием ковыляет во мрак.