Darkest Dungeon: Вечные узники

А потом дух клинка замечает вторжение и переходит в контратаку. Залескар кажется, что в его ладонь впились десятки раскалённых игл. Он едва не теряет сознание. Боль чёрными пятнами пляшет перед глазами.

Словно жмёшь руку самому Дьяволу...

Клинок проникает и в его голову. Жрец видит как наяву: побоища многотысячных армий, погони за отступающими, штурмы городов, пожарища деревень, истребления племён на окраинах. Мужчины, женщины, старики, дети – все становятся красным месивом, липнущим на лезвие. Клинок кочует из рук в руки век за веком. Не запоминает обладателей, ведь суть всегда одна.

Жатва.

Жрец ощущает, что тонет в этом водовороте из горячей крови и предсмертных криков. Не выдерживает, отпускает рукоять.

Экзорцизм никогда не был его коньком.

Если все ваши карты биты остаётся одно. Залескар вскакивает и начинает бежать наутёк, пока меч не вернул власть над рыцарем.

Он бежит обратно к костру Лироя, но понимает, что не успеет, когда за спиной раздаётся топот. Он оглядывается. Ну конечно, одержимая мчится быстрее него и нагоняет.

— Треклятая железка. Надо было сразу оставить тебя в той куче трупов, — шепчет Залескар сквозь отдышку, — ну ладно. Посмотрим, умеешь ли ты контролировать безголовые тела.

Он начинает творить мощнейшее из своего арсенала заклятье. На бегу непросто сосредоточиться, но надо. Надо, чтобы почувствовать энергетические потоки вокруг и направить отрицательную энергию к вытянутой руке.

Вокруг пальцев колдуна начинают кружить первые сгустки черноты, похожие на маленькие прорехи в мироздании. Они растут и сливаются воедино.

Сфера почти готова к броску.

— А!

Залескар спотыкается о трещину в брусчатке. Концентрация потеряна. Тьма немедленно утрачивает форму. Расслаивается, рассеивается, будто капля чернил в воде. Рука опять пуста.

А позади уже слышится свист меча.

По правую сторону улицы отвесный склон, огороженный невысокими перилами. Где-то внизу виднеются домишки трущоб кристального города. Залескар хочет было прыгнуть вниз, но вовремя понимает, что, приземлившись с такой высоты, разобьётся всмятку.

По левую сторону улицы небольшие здания. Залескар бросается в дверной проём первого попавшегося. Внутри ещё темнее, чем снаружи. Это хорошо.

Колдун укрывается за бочками, стоящими в дальнем углу.

Слышна поступь. Рыцарь уже на пороге.

Она делает несколько шагов вперёд, но останавливается. Ничего не видит. Залескар задерживает дыхание, страшась издать шум.

Рыцарь начинает втягивать носом воздух. Принюхивается?

Залескар понимает, что клинок вполне мог наделить её сверхчутким обонянием. Он переводит взгляд на порез на своей руке, тот всё ещё кровоточит. Он закусывает губу, чтобы зубы не дрожали.

Колотится сердце в груди, а вместе с ним вопрос в голове: “Что делать? Что делать? Что же делать?”

Сумка на поясе. В ней волшебные травы и зелья.

Залескар вспоминает, как на заре своей карьеры постигал алхимию и как-то раз смешал в котле слишком много разных ингредиентов. Смрад потом был такой, что пришлось переезжать в другой дом.

Да, точно. Если он разобьёт все эти склянки, за образовавшейся вонью будет невозможно учуять его кровь.

План составляется быстро.

Было бы неплохо сперва вытащить из сумки синие лечебные эликсиры, но в темноте не разобрать цветов, да и времени больше нет – рыцарь уже движется в его направлении.

Залескар решительно швыряет сумку в другой конец помещения. Звон стекла, а сразу за ним три громких хлопка – это были взрывные флаконы.

Смесь бурлит и шипит. Рыцарь кидается на звук, размахивая мечом. Она поймёт, что противника там нет, не пройдёт и пары секунд, но запах задержит её ещё ненадолго. Важнее всего, что она повернулась спиной.

Залескар привстаёт на корточки, готовится бежать. Самое главное – не допустить второй осечки подряд.

Пора.

Залескар подготавливает пиромантию и несётся на врага. Рыцарь оборачивается в последний момент, и он хватает её за щёку рукой, вспыхнувшей пламенем.

Анри вырывается, но он держит крепко. Кожа на лице вздувается волдырями, которые тут же лопаются.

Пахнет горелым мясом.

Когда призванный жрецом огонь гаснет, он убирает руку и глядит на рваную красно-чёрную маску, в которую он превратил лицо рыцаря. Он слабо усмехается, считая, что ни один человек не может пережить такого.

Он не осознаёт, что рыцарь всё ещё стоит на ногах.

Рука в латной перчатке хватает Залескара за плечо и бросает в стену, будто куклу.

Рыцарь почти мгновенно оправилась от шока. Она даже продолжает улыбаться. Тем, что осталось от её губ.

Может, такие ожоги и угробили бы любого человека… Но кто сказал, что Анри по-прежнему человек в привычном понимании?

— Ты надо мной смеёшься, — изнурённо констатирует Залескар.

Слишком много заклятий. У жреца больше нет сил. Он червяком отползает от рыцаря вдоль стены, понимая, насколько это бесполезно.

Рыцарь надвигается. Клинок наизготовку. Залескар зажмуривает глаза.

Он сделал всё, что мог. Просто этого было недостаточно.

Его сердце бьётся так сильно, что звук похож на топот маленьких ножек.

Нет, постойте. Похоже, это в самом деле топот.