Darkest Dungeon: Вечные узники

Иногда Мерек задумывается, сколько вещей он пережил, которые остальные люди посчитали бы кошмарными, такими, в которых человек если и выживет, то изменится до конца своих дней. Скорее всего, сегодняшний день он запишет в один из таких.

Если будут ещё хоть какие-то дни в его жизни.

Но мысли прерывает лёгкий толчок, от которого Мерек пошатывается. Нет, Первый Терзатель ещё не проник внутрь и даже не предпринял попытки, однако очень активно трется, лишь укрепляя свои стояки. Жертве казалось, что он делает это намеренно, лишь бы поглумиться над беззащитным мужчиной. Сейчас ему абсолютно каждое действие со стороны монстра казалось лишь намеренным причинением вреда его телу, стремлением причинить как можно больше ментальной и физической боли, дискомфорта, всего, чтобы сломать окончательно и бесповоротно. Но сам Первый Терзатель, явно об этом не задумываясь, продолжал толкаться к жертве. Его три пениса иногда соскальзывал таким образом, что головки касалась самого сфинктера, отчего Мерек громко всхлипывал, пристыженно глядя то ли в пол, то ли в собственные мысли, и боялся даже помыслить о том, чтобы думать об окружающем мире. Это так грязно. Это так мерзко.

— Ну что, малютка, — мурчит Первый Терзатель совсем близко к лицу, уже совсем позабыв, что жертва вообще-то на грани нервного срыва.

Не думал же монстр, что на это прозвище, адресованное жертве, откликнется женская особь, успевшая к нему привыкнуть.

— Ну что ещё?.. — но только когда повернула голову в сторону напарника, она поняла, что обращение предназначалось совершенно не ей. — Ох, п-проклятый… — восклицает она совсем потерянно и прикрывая незанятой рукой глаза. То, что она увидела ей явно не понравилось.

Мерек, осознав, что Второй Терзатель всё-таки успела взглянуть на него и Первого, лишь сильнее покраснел и нахмурился, пытаясь сдержать очередные накатившиеся слёзы. Господи, ещё и она увидела его обнаженным, какое же клятое унижение…

И хотел было Первый Терзатель выдавить из себя хоть что-то в ответ, как жертва, полностью, пусть пока и фигурально, убитый всем происходящим, жалобно запрокидывает голову и откидывается назад, на грудь парня, не имея больше сил терпеть всё это с минимальными остатками своей гордости. Чем больше он сопротивляется — тем больше времени он страдает, значит лучшим решением в данной ситуации будет как можно быстрей отдаться своему мучителю, пережить очередную длинную пытку и… Мерек не может даже предположить, что с ним сделают дальше, ведь не факт, что после всего этого его не кинут здесь гнить. Первый Терзатель, решив проигнорировать недоразумение со Второй, опутал тонкое тело руками, продолжив свою грязную пытку.

Одна рука ползет к шее, пощупывая борозды побелевших давным-давно шрамов, в то время, как вторая сползла на таз, трогая бёдра хоть и не грубо, но неприятно, иногда спускаясь на пах жертвы, заставляя того завывать. Но в этот раз простыми, будто случайными касаниями Мерек не отделался — Первый Терзатель активно трогал гениталии мужчины, снова начиная покусывать его плечи, вынуждая его иногда жалобно постанывать, чтобы оповестить о том, что он начинает действовать слишком резко. Монстру доставляло удовольствие то, как он, оттягивая крайнюю плоть жертвы, заставлял того напрягаться всем телом, дергая обрубком и всячески отворачиваясь от вида собственного члена. Это даже больше забавляет; жертва такой вечно гордый и умный, а стыдится своей же наготы. В какой-то момент простые касания медленно перерастали в мастурбирацию; Первый Терзатель трогал одновременно и соски мужчины и его неэрегированный пенис, стараясь довести Мерека до этой самой эрекции.

Однако, как бы «соблазнитель» не старался, жертву довести до возбужденного состояния не удавалось, а его собственный стояк никак не мог больше терпеть. Первый Терзатель, последний раз оттянув крайнюю плоть Мерека и бросив быстрый взгляд на это весьма возбуждающее — для насильника, конечно — зрелище, убирает руку, чуть отодвигая от себя тощее тело второй.

— Думаю, дал тебе достаточно времени, чтобы подготовиться к этой части, ха-ха? — обращается монстр к жертве, снова поднимая бутыль с маслом с пола и проливая немного на указательный и средний пальцы.

Мерек не видит, что происходит, однако понимает, что грядет самая болезненная часть соития, о который и говорили в самом начале.

И так и есть — средний когтистый палец, измазанный большим количеством масла, обтирается об анальное отверстие жертвы, на что тот сразу сжимается, осознавая, к чему же всё ведёт.

— Ну-ну, Мерек, — лепечет Первый Терзатель, проводя пальцем по сжатому сфинктеру и усмехаясь, — тебе лучше расслабится, — он проводит второй рукой по скуле мужчины, облизнув сухие губы, — не смогу растянуть тебя, если ты будешь так напрягаться. Или, может, тебе больше нравится без подготовки?

Он улыбается, тянясь к лицу мужчины и проводя по нему губами. Конечно, он говорит это несерьезно, однако Мерек, будучи человеком совершенно далёким от всех людских утех, вздрогнул только от мысли, что Первый Терзатель и вправду может это сделать.