Dark Skies

Провыв что-то буквально овечьим голоском, Аюшта прекратила дергаться, так и обмякнув в руках Джа’Ракала. Подняв глаза, смотря поверх его плеча, она бессильно взирала на огненное зарево, полыхающее над лагерем, перекидываясь всё выше и выше по ветвям Древа, превращая то в горящий факел. Смог уходил к рассветному небу, смешиваясь с облаками. Очень скоро от Крепости останутся только чёрные остовы сожженных мостов в тот мир, что они знали.

На задний план уходила боль: вода смывала раны, оставляя за собой шрамы и уродливые пятна ожогов. Уходило безумие, и голос Древнего в её сознании звучал всё тише, уже не сводя с ума. На миг он показался ей даже смешным, и дриада рассеянно зафыркала, пытаясь рассмеяться, но вырывались лишь сиплые всхлипы. Сил уже не было, и оставалось только смотреть, как пылает за стенами двора огонь.

А потом землю сильно встряхнуло. Как будто всё пространство враз сжалось – и внезапно распахнулось гигантским разломом, одновременно с полыхнувшей через всё небо грозой. Тролль что-то крикнул, но в нарастающем грохоте ничего не было слышно, кроме хруста ломающихся камней Крепости. Мир, только что озаренный ослепительной вспышкой грозы, казался неестественно контрастным и чётким. Пространство рвалось, ломалось, словно само окружение было одним большим зеркалом. Витражом, разбитым в осколки, разлетевшиеся кругом смертоносной шрапнелью. Всё перепуталось, смешалось. Один из «разломов» в ткани реальности прошелся прямо перед Аюштой – лезвием, рвущим воздух и землю. Собственный вскрик дриада не услышала, он потонул в крещендо целой канонады звуков, взрывающих восприятие болью. Её сгребли в охапку, пытаясь оттащить назад, рядом что-то рухнуло, а следом одна из колонн провалилась прямо в распахнувшийся разлом в пространстве. Мир рушился на глазах. Мир бился в агонии – и его судороги волнами проходили по телу, готовые вот-вот разорвать его следом за всем остальным.

Последовавшая мощная ударная волна перевернула всё, опрокинув мир в пропасть.

Теряя опору под ногами, падая во тьму, разрываемую яркими вспышками, Аюшта услышала чей-то голос. Два голоса: второй тихим перезвоном вплетался в первый. К ним должен был присоединиться третий – дриада чувствовала это нутром. Но слышно было лишь его молчание.

Спой. Последний раз. Реквием по нашим душам.

Она видела себя. Других себя. Веселую и задорную девушку, не унывающую даже в пылу войны, своим звонким голосом помогающую держаться и другим. Видела и холодного расчетливого взрослого бойца с заляпанным кровью лицом, без сомнений ведущего собранный отряд лесных зверей на светлый берег реки, окрашенной кровью. Забившуюся под чашу Фонтана испуганную девчонку, которую утешала её рыжеволосая подруга, пришедшая вместе с ней на войну. Дриада была ими всеми – и никем одновременно.

Где-то далеко за пределами Арены мир содрогнулся от ударной волны – не просто физического удара, а масштабного фронта изменений, перекраивающих саму реальность. Разрывая её узоры – и сплетая их заново, уничтожая основу – и воссоздавая фундамент. Вычищая из мира все следы влияния Древних, и сшивая разрывы, будто их никогда не было.

Она проваливалась всё глубже и глубже в водоворот видений.

Они проваливались.

У врат зала в Андерскейпе вздрогнул Ревенант Молний. Призрак слышал зов войны, неукротимую бурю, которой он являлся в мир Живых. Электрической дугой через сознание – тысячи сцен сумасшедшей битвы, поражений и побед… и миров, что разрушались на глазах, какая бы сторона ни победила. Ведь Свет и Тьма не более чем имена, которыми назвались Древние, а сами они лежат за гранью понятий морали Живых и даже бессмертных.

Посреди горящего леса, объятого неестественно ярким пламенем, бегущая через этот кипящий ад фигурка остановилась на секунду. Мимолетное видение, мгновенная вспышка в сознании… быть может, мерещится из-за угарного газа и боли в ранах и ожогах. Мерещится, что в ярком пламени она видит миллиарды силуэтов битвы, где она – рыжая лучница, танцующая с Ветром, – пляшет прямо в центре развернувшейся схватки, осыпая градом стрел, без промаха разящим цели. Убивающая без промедлений, даже когда по ту сторону реки оказываются её бывшие друзья.

Выстраивающиеся и рушащиеся зеркальные лабиринты отражений. Каждый, кто был, есть и мог бы быть здесь. Раскалывающиеся в мелкую крошку десятки тысяч вариантов событий. Реальность, разрываемая и сплетаемая заново. Один кошмарный и с тем прекрасный мир, доживающий свои последние мгновения.

А потом… потом была только тишина.

На миг, бесконечно короткий и с тем бесконечно долгий, над миром повисла гробовая тишина, в которой тихим напевом раздавалось чьё-то негромкое пение.

Реквием по Древним.

***

Рассветные небеса над лежащей в руинах Ареной были затянуты облаками, и редкие капли падали вниз, предвещая близящийся дождь. Недавно светлое поле битвы теперь укутано было в туманные сумерки.