Дарю тебе велосипед

— А может не он? — Сашенька спрашивает с надеждой. Ему так хочется, чтобы Саша задумалась. — Саша, а может, не Курбатов?

— А кто же? — сердито говорит она и останавливается, и сверкает глазами, искры загораются, их даже в темноте видно. — Ну, кто? Не ты же? — Насмешливо добавляет она.

Сашенька молчит. Может быть, сейчас самое подходящее время сказать про афишу? Сказать? Или не говорить? Или всё-таки сказать? Нет, не надо.

Они уже вошли во двор. И сейчас она убежит к себе. А он всё сомневается. Удобно сказать или неудобно.

И тут Саша кричит:

— Папа!

Забыв про Сашеньку, она бросается к высокому человеку.

— Папа, послушай, у нас был спектакль! «Красная Шапочка»! Угадай, какая самая главная роль? Переводчик, вот какая! Честное слово! А Ксенька споткнулась и чуть не упала! Я прямо испугалась — вот грохнется на глазах у всех! Но она удержалась. Все хлопали, папа!

— Хорошо, хорошо, после расскажешь. Иди-ка скорее домой. Ты знаешь, который час?

— Иду, папа. Смотри, луна! А ты куда, папа?

— Пройдусь и приду. Спокойной ночи, Саша.

Папа ласково щёлкнул Сашу по носу и ушёл.

Сашенька вдруг вспомнил. Когда Саша встретила своего отца, фонарь светил прямо ему в лицо.

— Саша, — сказал Сашенька, — послушай. Я твоего папу один раз в кино видел, честное слово. Я его сейчас увидел и сразу узнал, он с такой женщиной был, худая, в зелёном пальто.

Саша почему-то не обрадовалась. Саша сказала:

— Всё чушь. Никакого моего папу ты не видел ни в каком кино ни с какой женщиной. Он очень много работает, мой папа, нет у него времени по кино ходить.

После этого Саша убежала в свой подъезд. А он остался во дворе. Почему-то Саша ему не верит, и это очень грустно. Он знает, что не ошибся: это был тот самый человек — круглое большое лицо, маленький нос, маленький рот, маленькие глаза. И Сашенька сейчас ясно видел перед глазами картину: Сашин папа сидит в кино рядом с той женщиной, она что-то настойчиво повторяет, а он отвечает: «Хорошо, хорошо. Я же сказал — сегодня или в понедельник. Или в следующий». Сашенька потому и запомнил этот разговор, что в тот момент, перед началом сеанса, посочувствовал этому человеку. Сашенька знает, как это неприятно: надо что-то сделать, деваться тебе некуда, а хочется отложить, и ты тянешь волынку — завтра, в понедельник, через понедельник.

Сашенька случайно запомнил эту встречу, ничего в ней нет особенно интересного. Но всё-таки встреча была, была, а Саша считает, что Сашенька выдумывает. Вот что обидно. Что бы он ни сказал, она не верит…

Куда она девалась?

Сегодня у Черенковых дома переполох.

Алёша громко выдвигает и снова задвигает ящики, хлопает дверцами шкафов, мечется по комнатам, вылетает в кухню.

— Куда же она могла деться? Я же не сумасшедший! Она должна быть дома!

— Значит, ищи дома, — спокойно отвечает мама и перелистывает страницу толстой книги.

— Но её нет дома! — кричит Алёша из комнаты и опять выскакивает в коридор. — Брат пришёл! — Он с надеждой смотрит на Сашеньку, может быть, Сашенька что-то толковое сейчас скажет, и пропажа наконец отыщется. — Слушай, Сашенька! — Алёша хватает брата за рукав, — потерялась моя акварель. Ну, Сашенька, помнишь мою весеннюю картинку? С натуры? Ты её случайно не брал?

— А зачем она мне?

Сашенька честно смотрит Алёше в глаза и говорит очень естественно.

— Сам посуди, Алёша, зачем мне твоя акварель?

Сашенька уходит умываться и слышит, как мама говорит:

— Убирал бы свои вещи на место — знал бы, где взять. А то разбросал, а теперь рыщешь по квартире, вносишь беспокойство, действуешь всем на нервы. Пошли в кухню, я вас буду кормить.

— Где? Ну где? — Алёша в комнате опять гремит ящиками. — Она мне во как нужна! Я её на выставку обещал!

Сашенька притаился в ванной. Мама в кухне подогревает ужин. Алёша топочет и отодвигает шкаф — может быть, завалилась картинка за шкаф? Но и там её нет.

— И здесь нет. — Алёша стоит посреди квартиры, он расстроен. Сашенька проскальзывает в свою комнату и тихо садится за уроки. Самая лучшая защита — учить уроки. К тому, кто учит уроки, стараются не приставать.

Боязливые люди часто становятся хитрыми.

Мама говорит:

— Алёша, ну что, в конце-то концов, случилось? Потерялась картинка. Возьми кисточку и нарисуй другую. Нарисуй и успокойся, ты же художник.

Что тут делается с Алёшей! От возмущения он роняет на пол ящик, полный бумаг, раздаётся страшный грохот, соседи снизу возмущённо стучат в потолок.

— Я — художник! А ты — мать художника! Как у тебя язык повернулся дать мне такой совет! Другую! Нет, только подумать — другую! Сашенька! Ты слышишь? Другую!

Сашенька, говоря честно, именно на это и надеялся — возьмёт Алёша свои краски и кисточки и нарисует другую акварель. Ему же нетрудно, он же умеет.

— Алёша, а почему нельзя другую? — робко спрашивает Сашенька, когда Алёша врывается к нему.

— Почему? Да потому что это будет — другая работа! А мне нужна та! Поймите — та нужна! Да перестань ты уроки учить!

Мама встаёт с кресла.