Дарители

Холм, ведущий к статуе, был не таким уж высоким, но на то, чтобы подняться туда, ушло куда больше времени, чем Генри рассчитывал: ноги вязли в глубоком песке, к тому же приходилось ждать Розу, которая, кажется, исчерпала все запасы сил еще вчера. Но в конце концов они все же забрались на гребень холма, посмотрели вниз и…

И там ничего не было. Ни статуи, ни чего-либо другого. Генри так растерялся, что провел несколько минут, вглядываясь в гладкий песок, как будто в таком пустынном месте можно было не заметить хотя бы один камешек.

Генри прикрыл глаза. До него дошло, почему мастер иллюзий назвал его братом.

– Может, статуя за следующим холмом? – дрожащим голосом спросила Роза.

– Нет никакой статуи, – еле сдерживая злость, ответил он. – Этот человек понятия не имел, где она и существует ли вообще. Он просто мошенник. Соврал, чтобы мы отдали ему монеты.

– Неужели ему не стыдно? – выдавила Роза. – Он соврал, обманул нас, разве так можно?

Генри хотел было ответить, что мастер иллюзий и его счел мошенником, так что вряд ли сейчас заливается слезами стыда, но не успел: Роза села на песок, закрыла лицо руками и зарыдала. Это было так неожиданно, что первую минуту Генри просто стоял и смотрел, а потом уселся рядом. Он не отказался бы сейчас от книги о манерах – может, там была глава под названием «Что делать, если кто-то плачет». Хлопать Розу по спине, как лошадь, он на этот раз не стал и просто сосредоточился, пытаясь выдумать что-нибудь дельное, по-настоящему утешительное.

– Я помню карту из мозаики, – сказал он. – К востоку от Самайи было пустое место, выложенное желтыми камешками, с надписью «Золотая пустыня». Тут очень пусто, так что, наверное, это она. Просто пойдем на запад, и она рано или поздно закончится. Можно было бы воспользоваться домом Тиса, чтобы вернуться в Самайю, но зачем? Статуи Матеуша там нет. И вообще, может, статуя ни при чем. – Роза заплакала громче, и Генри решил, что, кажется, утешение получилось не очень удачным. – Да ладно, брось. Ты ведь сама говорила: надо просто поверить, что все будет хорошо, и тогда само королевство нам поможет. Не бойся, мы выберемся, мы…

Роза привалилась к нему и обхватила за пояс. От неожиданности Генри дернулся всем телом – он не привык, чтобы к нему прикасались, но Роза только прижалась крепче.

– Я так устала, – неразборчиво пробормотала она, и Генри со вздохом положил руку на ее вздрагивающие костлявые плечи.

– Найдем где-нибудь еду, и сразу станет веселее. Жалко, оружия нет, поймал бы вон ту змею. Я сам не пробовал, но отец говорил, змеи довольно вкусные, если хорошо прожарить.

Сообщение о змее возымело неожиданное действие – Роза взвизгнула, отпрянула и начала бешено озираться. Змея ползла по песчаному холму, неспешно изгибаясь всем телом, в добром десятке шагов от них, но Роза завопила так, будто ее пытаются убить.

– Да она просто ползет по своим делам, больно мы ей нужны, – пожал плечами Генри, но Роза с остекленевшим от ужаса взглядом вскочила и бросилась вниз по холму, оступаясь и вскакивая снова.

Она набрала такую скорость, что Генри одобрительно кивнул. Спасибо змее: и слезы прекратились, и бодрость духа выросла.

– Забери чуть левее, нам туда! – крикнул Генри ей вслед и, подобрав узел, зашагал следом.

* * *

Оказалось, что телега уехала не на запад, а на юг. Какое-то время Генри размышлял, куда идти, но потом решил, что знания подлого мастера о местности все-таки заслуживают большего доверия, чем карта-мозаика трехсотлетней давности, и направился туда, где скрылась телега.

Но кое-что он не учел: чем дальше они шли по следу, тем труднее было этот след различить. Борозды от колес стремительно таяли, заново наполнялись песком, который тонкой поземкой летел по ветру, и четверть часа спустя след телеги, замысловато петлявшей среди холмов, изгладился полностью. Генри продолжал идти на юг, но вокруг ничего не менялось: кажется, мастер иллюзий не пожалел времени, чтобы завезти их в самое сердце пустыни.

Когда встало солнце, Генри обрадовался теплу и тому, каким медово-ярким выглядел теперь мир вокруг. А потом до него кое-что дошло. В лесу, где он вырос, нужно было часами ждать, чтобы воздух прогрелся, а здесь теплело с каждой минутой, и страшно было представить, что здесь будет через пару часов. Генри вскарабкался на один из холмов – взлетел на него почти бегом, но оттуда вид был не лучше, чем снизу: повсюду громоздились холмы, да еще песок, который ветер нес вдоль земли, размывал линию горизонта, превращая все на расстоянии больше километра в сплошное рыжее марево.

Генри спустился и упрямо пошел дальше. Двигаться хоть куда-то всегда лучше, чем сидеть без дела. На Розу, молча тащившуюся следом, он старался не смотреть – эффект от встречи со змеей уже давно прошел. Роза не жаловалась, только тяжело дышала и изредка кашляла, когда в горло вместе с воздухом попадал песок, но Генри все равно чувствовал себя виноватым, бесполезным и тупым. Он же охотник, он обязан знать, куда идти, но… Когда солнце полностью оторвалось от горизонта, Генри остановился.