Дар чародея

– Я не отдам! – выпалил Капитон и тут же, увернувшись от экономки, побежал прочь из комнаты, едва не сбив с ног Дуню.

– Нет, вы отдадите! Я не позволю нарушать запрет хозяина! – процедила Злоказова и бросилась вслед за мужчиной вон из спальни графини.

Дуня снова улыбнулась, явно забавляясь происходящим, и сказала:

– Пойдемте отсюда, Надежда Дмитриевна, а то сейчас эта крокодилица вернется и опять недовольна будет.

– Нет, Дуня, погоди. Я хочу посмотреть здесь все.

– Зачем?

– А вдруг что интересное увижу.

Надя отошла к секретеру и начала осматривать его. Он был чист, на столешнице лежали только перо и бумага, стояла пузатая чернильница. Девушка села на стул у секретера и принялась осторожно открывать ящики.

– И что вы ходите найти? – спросила Дуня, встав за ее спиной.

– Ну, не знаю. Может быть, письма какие?

– Вряд ли найдете, барышня. Лидия Ивановна редко писала, более любила натуральное общение. Записки отправляла только в крайних случаях.

Но Надя продолжала открывать ящики, два из них были заперты на ключ, остальные открывались, и она начала перебирать их содержимое. В первом были счета за платья, шляпки и за какие-то ленты, измеренные метрами.

– Дуня, ты не думай, я понимаю, что это нехорошо, – объяснила девушка. Граф и его прошлые отношения занимали все ее мысли. – Но разве тебе не хочется понять, что произошло с графиней? Почему она так внезапно пропала?

– Да нет, – пожала плечами Дуня. – Эту комнату уже полиция раз сто обыскала и бумаги, и письма, и даже пол вскрывали. И толку? Ноль. Лидию Ивановну так и не нашли.

– Это печально.

– И не говорите, барышня. Мне кажется, я больше всех по ней страдала, ну, не считая Сергея Михайловича, конечно. Мне после ее смерти пришлось в гладильне работать, да с утра до ночи каждый день гладить. А вот, слава Богу, вы теперь появились, так граф, спасибо ему, меня к вам и приставил в услужение. Во дворце-то мне больше нравится.

– А это кто такой был? – почти безразлично спросила она у Дуни, продолжая рыться в вещах покойной.

– Капитон Ильич, старший дворецкий, Новиков фамилия-то у него. Он только сегодня из увольнения прибыл, насколько я знаю.

– А, поэтому-то я не видела его раньше.

– Ну да.

– И что, он все время такой, со странностями?

– Не всегда, но есть немного. Он, знаете ли, оккультизмом увлекается и всякими потусторонними явлениями. А еще все время твердит, что в масонском Ордене состоит.

– Брр, масон, – поморщилась Надя, – о них много чего неприятного известно.

– И не говорите, барышня. А еще поговаривают, что он любовником Лидии Ивановны был.

– Не может быть! – возразила девушка, вновь поморщив нос и обернувшись к горничной. – Такой страшный?

– Почему не может? Я сама видела, как она по ночам к нему в хозяйственный корпус бегала. Да и все об этом знают.

– При муже, в его доме бегала к любовнику? – в конец опешила Надя.

– Ага, Лидия Ивановна порой непонятные вещи творила. Да и вся дворня болтала, что наш хозяин сильно ревновал ее к Капитону Ильичу, и поэтому, и… – горничная быстро замолкла, будто боялась произнести жуткую фразу до конца.

– Неужели? – округлила глаза Надя, понимая, что Дуня думает, что граф Сергей убил жену.

– А что вы на меня так сморите? – насупилась Дуня. – Это не я выдумала. Так все дворовые говорят. Как Лидия Ивановна год назад пропала таинственным образом, так и стали говорить, что от ревности ее муж и..

– Прекрати! Не нравятся мне эти сплетни. Я чувствую, что Сергей Михайлович такое злодейство совершить не мог.

– Отчего же?

– Потому что он добрый и чуткий, а еще очень спокойный. Чтобы жену ну того… надо другой характер иметь… взрывной и бешеный. Так даже психологи говорят.

– Кто?

– Неважно, – отмахнулась Надя, закрывая со вздохом последний ящик и понимая, что зря сказала незнакомое слово при горничной.

– А в тихом омуте черти водятся, знаете про то? – буркнула вдруг Дуня.

– Вы до сих пор здесь, Надежда Дмитриевна? – раздался неприятный голос экономки, входящей в спальню. – Хозяин запретил кому бы то ни было заходить сюда! И прошу вас немедля покинуть эту комнату.

– Хорошо, мы уже уходим, – кивнула Надя. Она направилась к дверям, а Дуня пошла за ней. Проходя мимо Марьи Степановны, девушка поинтересовалась: – А что, забрали вы ключ у Капитона Ильича?

– Нет, – фыркнула недовольно Злоказова. – Он как угорелый в сторону конюшен умчался. Мне и не догнать его было.

– А-а-а, – протянула Надя, думая о том, что теперь знает, у кого можно попытаться выпросить ключ от этой спальни.

До позднего вечера Сергей так и не приехал. Поужинав в компании Велины Александровны и Марьи Степановны, Надя взяла в библиотеке книгу «Собор Парижской Богоматери», которую уже читала когда-то в детстве, и провела время до сна за чтением. Книга была переводной с французского языка и напечатанной старыми буквами, точнее, для нее старыми. А для времени, в которое она попала, вполне обычными. В печатном тексте красовались закорючки, похожие на твердые знаки и означающие букву «е», и палочки с точкой, означающие «и». Но все же Надя все отлично понимала и с интересом прочла почти треть романа Гюго.