Дар берегини

Вячемир кивнул Ингеру. Снова взревели рога – все разом, подавляя прочие звуки. Отроки подвели первого из древлянских старейшин – Щура, и силой поставили на колени, положив его голову лицом вниз на камень-жертвенник. Ингер шагнул ближе, замахнулся и со всей силы обрушил клевец на голову пленника.

С хрустом бронзовое острие вошло в затылок, пробив череп. Тело дернулось и обмякло. Кровь и мозг брызнули на камень, на спутанные, полуседые волосы жертвы, на землю вокруг. Отроки оттащили тело и уложили у корней дуба.

Двое уже волокли следующего. Но если Щур шел твердо, не выказывая слабости, то следующий, Нехвороба, видевший его участь, упирался ногами в мерзлую землю и кричал, однако рев рогов заглушал его голос. Свеновы отроки поставили его на колени, но он пытался отодвинуться от камня; Шатун мощной рукой придерживал его за плечо, с опаской косясь на клевец и явно боясь быть задетым при ударе. Снова Ингер замахнулся; ему хотелось закрыть глаза, чтобы не видеть, как бронзовое трехгранное жало войдет в затылочную кость…

После третьего пленника Ингер отошел от камня и протянул клевец Свену. Он сделал первый, самый главный шаг, остальную работу пусть делает воевода, чье избрание князь едва терпел, а не приветствовал. Свену достались четверо остальных; он забил их быстро, твердой рукой, будто дровосек. Семь тел с пробитыми головами вытянулись у корней дуба. Отроки, взяв топоры, отделили их головы и выложили в ряд на залитом кровью камне.

Но у края площадки стояли еще семеро. Их подвели к длинной ветви дуба, с которой свисали семь петель. Древлян выстроили в ряд под ветвью, надели петли им на шеи. По трое отроков взялись за конец каждой веревки, отошли назад.

Ингер поднял руку, потом резко опустил. Отроки навалились на веревки – семь тел поднялись и задергались в локте над землей. Связанные, они бились, как рыбы, пытаясь дотянуться ногами до земли-матери, с которой их так жестоко разлучили. Сплошной рев рогов заглушал хрипы, и казалось, что все происходит бесшумно.

Лишь через двадцать-тридцать ударов сердца последнее тело перестало дергаться и замерло. Отроки ослабили веревки, тела опустились наземь. Разом стихли рога, и над площадкой святилища разлилось оглушающее безмолвие. Каждому мнилось, что он оглох.

Ингер чуть дрожащей рукой вытер пот со лба под куньей шапкой. Вот они все и мертвы – первые из племени его врагов. Но он, по чьей воле это случилось, не должен показать, что поражен ужасом не менее прочих зрителей. Это – первый шаг к его победе в первой, самой важной войне. Первый камень в основании его будущей славы в веках. Но ему хотелось закрыть глаза и не видеть этого – семь бородатых голов с зажмуренными веками на жертвеннике, семь вытянутых тел со сломанными шеями, искаженными предсмертной мукой лицами…

Он взглянул на Свена – тот стоял, упирая руки в бока, и на подоле его черного кожуха блестели пятна сохнущей крови. Ельга жалась возле брата, дрожа, как береза на ветру, ее желтовато-карие глаза были огромными и полными ужаса.

У края площадки остался один только Боголюб. Не в силах держаться на ногах при виде ужасной гибели своих родичей, он давно уже сидел на земле, свесив седую голову. Он не хотел ничего видеть, а лишь ждал, когда придет его час и явится его доля – особая, самая жуткая, как положено для самого знатного. И впервые Ингер в душе порадовался, что Свен одержал победу в споре, а Ельга помиловала старика. Уже все, больше сегодня никто не умрет.

Но это сегодня… Настоящие сражения, где Марена будет косить людей десятками и сотнями, ждали впереди.

⁂

Полтора десятка древлянских пленников – отроки, слуги, самые низкородные и молодые, – еще сидели в «доме тальбы». Троих из них Свен оставил – ходить за Боголюбом, который со вчерашнего дня не сказал ни слова, не выпил глотка воды и застыл с остановившимся взором, будто одеревенев, – а прочих велел вывести. Их даже снабдили овчинными кожухами, валяными шапками и припасом на дорогу.

– Ступайте восвояси, – сказал им Свен, сидя на коне. – Идите к Хвалимиру, к Житимиру, ко всем нынешним вождям в Деревах. Расскажите, что здесь случилось. Но не забудьте – Боголюб жив и будет жить до тех пор, пока вся земля Деревская не окажется в наших руках. Он – ваш будущий владыка, и он цел. Пусть все это знают.

Уведомить древлян об их будущем поражении было необходимо. Но Свен особенно заботился о том, чтобы более счастливый жребий Боголюба тоже стал в его родных краях известен. Иначе маличи, думая, что он разделил участь прочих пленников, могли бы осуществить то, о чем его предупреждал один из жителей меча. Пусть дух Боголюба оставался в теле и не нуждался в земляном доме, но Ружане, реши сородичи отправить ее в Навь вслед за мужем, это бы не помогло. А Свен уже знал – что будет самой желанной и дорогой для него добычей из всех богатств земли Деревской.

Глава 7