ДАР БЕЛОГО АСТРОНАВТА

И эта просьба была удовлетворена: появился старый, весь в ржавчине и с дыркой на

боку чайник.

Синицын осмелел:

— Еще три чайника!

— Есть! — взвизгнул Генка. — Давай, проси еще Десять. Еще!

Он едва успел отскочить, сверху градом посыпались чайники.

— Ур-ра! — вошел в азарт Лысюра. — Требуй двадцать!

— Может, чайников хватит? — возразил Макар. — Попросим что-нибудь другое,

утюги, например.

— Можно утюги, — согласился Генка, — они тяжелые.

— Двадцать утюгов! — хлопнул в ладоши Синицын, и в ту же секунду раздался

отчаянный вопль Лысюры.

Он подпрыгнул, задрав лицо с зажмуренными глазами к потолку и держась двумя

руками за ушибленную ногу

— Смотреть надо! — орал Лысюра невидимым волшебникам. — Швыряете куда

попало! Техники безопасности не соблюдаете!

Синицын утешил его:

— Скажи спасибо, что по голове не трахнули. Раскололи б, как орех.

Лысюра заковылял к бочке, уронил ее набок и залез внутрь:

— Теперь проси хоть танки!

— Нет, я кастрюли попрошу, — решил Синицын.

В самый разгар «сбора металлолома» заскрипела дверь и в сарай вошел дед Цыбуля.

— Это что за шум? — прошепелявил он — То вроде ладоши хлопают, то по крыше

бегают, то вроде как гром гремит. Металлолом перебираете?

Он прошел взад-вперед, приглядываясь к куче ржавого старья.

— Много нанесли. Молодцы! — Старик подобрал с земли чайник, который

«прилетел» самым первым — А этот чайник еще послужит. Добрая посудина. Ишь, кто-то

выкинул. А ты чего в бочку залез? — спросил он у Лысюры и не рождавшись ответа,

ушел, пообещав принести взамен чайника пилу без ручек.

— «Еще послужит!» — передразнил Генка. — Совсем новенький чайник! Поживился

дед.

Они стояли перед горой разного металлического хлама.

— Хватит, наверное? — решил Синицын. — Здесь уже больше десяти тонн.

— Почему же они сразу не дали десять тонн, а по частям? — задумчиво произнес

Лысюра.

— У них, наверное, весов не было, — пошутил Макар.

И оба захохотали над простаками-волшебниками, которые не смогли определить на

глазок, сколько металлолома потребуется на десять тонн.

...Сообщение Лысюры о том, что у них уже есть десять тонн, не вызвало восторга. В

классе воцарилась полная тишина.

Потом Живцов недоверчиво сказал:

— Этого не может быть. И весь класс подхватил:

— Враки!

— Без паники, без паники! — поднял руку Лысюра. — Ну чего кричите? Пойдемте, я

вам покажу...

И он стал пробираться к выходу. Четвертый «А» повалил за ним.

У сарая Генка остановился.

— Здесь все свои? — он встал на цыпочки. В задних рядах топталось несколько

третьеклассников, из любопытства увязавшихся следом. — Гоните их в шею! — приказал

Генка.

Когда приказание было выполнено, староста широко распахнул дверь сарая:

— Смотрите! Вот наши десять тонн.

Передние замерли у входа, но под напором задних протиснулись в сарай. Стали

разглядывать ржавые вещи.

— Кто это собрал? Кто? — слышались то и дело восклицания.

Лысюра выпятил грудь.

— Много будете знать — скоро состаритесь. Самое главное — наш металлолом, наш,

понимаете?

Под его нахальным взглядом кое-кто опустил глаза или отвел их в сторону.

— Чего же, понятно! — хмуро бросил Живцов. — Только никто из наших ребят его не

собирал, и мы не будем считать эту кучу своей. Это нечестно.

Лысюра побледнел от злости.

— А ты чего лезешь всюду, Живцов? Чего лезешь? Ты собрал хоть килограмм

металлолома? А? Собери столько, а потом будешь лезть!

— Я соберу! — насупился Живцов, в волнении снимая очки. — Столько, правда, не

соберу, но зато это будет мой металлолом.

— Верно! — поддакнул Черепанов. — Пошли, ребята!

Друзья остались одни.

Генка сел на перевернутое ведро и вздохнул:

— Теперь Живцов будет докапываться, где мы достали столько металлолома.

Настырный парень! Чересчур уж честный. Разобрать бы его на совете отряда за плохую

учебу, так он учится хорошо. Да... — Он искоса посмотрел на Синицына. — Нет, ну ты

мне скажи, Макар, что им еще надо?! Десять тонн для них собрали, а они недовольны.

Почему?

Макар и сам не знал. Только чувствовал он, что когда кто-то за тебя что-нибудь делает

— это неинтересно. Он по себе уже знал. Может, так же и ребятам?

— Слушай! — оживился Лысюра. — Я вот еще о чем хотел тебя попросить...

— Что еще? — насторожился Макар.

Генка смущенно заерзал на ведре:

— Понимаешь, у нас каждый день кто-нибудь да хватает двойку. А мне потом Нина

Борисовна высказывает... Как бы так сделать, чтобы не было этих проклятых двоек. Ты не

знаешь?

— Учиться надо. Стараться — и все. И не будет их.

— Скажешь тоже! Разве двоечники хотят учиться? Их к учебнику и трактором не

подтянешь...

— Это верно... — вздохнул Макар, вспомнил, как ему тяжело было когда-то садиться

за учебники.

— А я придумал! — воскликнул Лысюра. — Ты ведь все можешь! Так достань мне

такой маленький радиоприемничек-радиопередатчик. Я сижу на задней парте, никто не

обращает на меня внимания. А в это время у доски кто-нибудь отвечает урок. «Садись, —

говорит ему Нина Борисовна, — ничего не знаешь, ставлю тебе два». Тогда я нажимаю