ДАР БЕЛОГО АСТРОНАВТА

«Выиграл-то не я... Если бы не волшебство, как бы я отвечал на вопросы?» — подумал

он. И ни к селу ни к городу вдруг вспомнилось, как мямлил он на первом турнире и даже

не смог нарисовать какого-то несчастного морского конька. Сплошной позор. «А вот

Живцов смог!» — ужалила мысль.

К нему подошел Лысюра.

— Тебе чего?

— Да я так, просто! — заюлил тот. — В команде прямо ахали после каждого твоего

ответа...

Макар недоверчиво покосился на него.

— Точно! А Поспелова аж подпрыгивала!

— Подпрыгивала?! — Синицын оживился.

— Ну! — подтвердил Лысюра. — Пономаренко говорит: может, «альбатросовцы» ему,

то есть тебе, заранее все вопросы дали? Ты ведь им в прошлый раз подыгрывал... А я

говорю: дураки они круглые, что ли?

— Ну, а Поспелова, Поспелова?! — не выдержал Синицын.

— Что — Поспелова? — пожал плечами Лысюра. — Подпрыгивала...

Он остановился и с подозрением посмотрел на Макара:

— А чего ты все про Поспелову спрашиваешь? Влюбился в нее, что ли?

— Скажешь тоже! — запротестовал Макар.

Лысюра засмеялся и пропел:

— Жених и невеста замесили тесто...

— Я тебе дам тесто! — сжал кулаки Синицын.

Лысюра испугался:

— Да я пошутил, ты что, не понимаешь?

— Хороши шутки! — Макар начал остывать. — Говори, да думай, что говоришь!

— Ты не кипятись. Какая может быть любовь в четвертом классе? Я пошутил. Но ведь

на пионерском сборе Влада Изотовна объясняла, что среди пионеров может быть только

дружба и взаимное уважение. У тебя ведь с Дашей дружба и взаимное уважение, или

только дружба без взаимного уважения?

— Почему без уважения? У нас... уважение.

— Без дружбы? — разочарованно протянул Генка.

— Нет, дружба тоже есть... Уважение... с дружбой. — Синицын окончательно

запутался и опять разозлился. — Да что ты ко мне пристал со своей дружбой и

уважением?! Иди спроси у Даши, если тебе так нужно.

Лысюра быстро огляделся.

Они стояли в вестибюле школы у большого окна. Никого уже не было, все разошлись

после турнира. Несколько человек топтались во дворе, размахивая руками: наверное,

спорили.

Глаза Генки хитро блеснули, он нагнулся к Макару и сказал с расстановкой:

— Она не только подпрыгивала...

— А что еще? — вскинулся Макар.

— Она сказала, что хотела бы дружить с тобой. Всю жизнь...

Синицын остолбенел. Он хотел что-то сказать, но не мог.

— М-м-м... — выдавил он.

— Что? — Лысюра мысленно потирал руки. Вот это эффект! Теперь все ясно:

Синицын очень хочет дружить с Поспеловой!

— Врешь! — наконец выговорил Макар. — А как, как она сказала?

— Ну... как? — Генка многозначительно поднял брови. — Очень просто. Так прямо и

сказала.

— Так и сказала? Эх, Лысюра, ну и молодец ты! Не зря тебя назначили старостой.

Лысюра напыжился.

— Скажи, что ты хочешь? Говори! — напирал Синицын.

— Я к тебе, понимаешь, с общественным делом, — многозначительно сообщил

Лысюра. Он давно подозревал, что все происходящее с Макаром — неспроста. Какие-то

силы замешаны в этом, и он решил тоже получить выгоду.

Он вытащил из кармана печенье и захрустел им.

— С каким делом? — Синицын слушал его.

— Послезавтра все классы будут брать обязательства по сбору металлолома. Сколько,

по-твоему, наш класс может собрать лома, а?

Синицын беспечно махнул рукой:

— Сколько соберем, столько и будет.

— Нет, так нельзя! — у Лысюры даже крошки изо рта полетели. — Наш класс должен

собрать больше всех металлолома.

— Ну и соберем!

— Поможешь, значит? — сощурился Лысюра.

— А как же! — удивился Макар. — Все будут участвовать в мероприятии.

— Да я не об этом! — поморщился Генка. — Сколько тонн я могу назвать в

обязательстве?

— Тонн? Да ведь ни один класс больше тонны никогда не собирал. Даже

старшеклассники.

— Не мели ерунды! — нахмурился Лысюра. — Я думаю, если скажу, что дадим пять

тонн, не поднимут на смех? А? — он беспокойно заглядывал в лицо Синицыну.

— Говори уж десять! — бросил Макар.

Лысюра почесал в затылке.

— Десять? Десять... десять... Неужели сможешь? — Он не думал, что так просто

уговорит Макара. — Давай десять тонн!

Синицын изумленно посмотрел на него:

— Да ты в своем ли уме? Слыханное ли дело — десять тонн! Где мы соберем столько?

Я ведь пошутил...

— Как — где? Ты же только что обещал помочь! — возмутился Лысюра.

До Макара только теперь дошло, на какую помощь надеется староста.

— Вот так помощь! — ахнул он. — Да ведь все десять тонн мне и придется давать.

— А тебе жалко для коллектива какого-то ржавого железа? — сплюнул Генка. — Ты

же не сам будешь собирать. Ведь не сам? — хитро прищурился он.

— Для меня, положим, труд и небольшой, — сознался Синицын, — но ведь это будет

нечестно, другие классы меньше наберут.

— Ах, нечестно? А ты сам-то честный? Приз что, сам завоевал на турнире? Ну?! —

Теперь Лысюра был уверен, что Макар обладает волшебной силой.

Синицын опустил голову.

— Пели разобраться, Синицын, то ничего нечестного тут нет, — успокоил его

староста. — Каждый собирает столько, сколько может. Верно?

— Верно...