Корвин улыбнулся и утвердительно кивнул, понимая, о чем речь.
– Это северные корейцы, им свойственно шуметь, когда они что-то делают командой. Сначала это может напрягать. Но когда ты понимаешь, что это дружественный шум, отношение меняется. Вот, я уже воспринимаю это как нормальный фон.
– Может быть, – сказала Валди, – но еще мне не нравится, когда живые люди работают механически, как роботы. В этом есть что-то страшное.
– Какие еще «какроботы»? – искренне возмутился штаб-капитан, – У нас на верфи есть четкое правило: каждый знает весь процесс сборки, и знает финальный продукт. У нас каждый получает опыт за штурвалом, хотя бы на пробных облетных кругах. Ты там не заметила, что тест-облет на готовом продукте проводят те же рабочие, что на сборке?
– Я заметила. Не обижайся, Корвин. И все равно, это конвейер. Не кавайная вещь.
– Какой, блин, конвейер?! Просто, рельсовые эстакады. Валди, ты представляешь себе настоящий сборочный конвейер Toyota или BMW?
– Да. Я работала полгода после школы на таком производстве. Ужас. Конечно, у тебя на верфи совсем по-другому, но все равно не кавайно.
– Ну, это твое мнение, основанное на этике. Трудно спорить.
– Незачем спорить, – уточнила она, и добавила, – сейчас я принесу тебе чай и булочки.
С этим она и ускакала в другой угол зала башенки, и бородач Геллер улыбнулся.
– Резкая она. Впечатлительная. Но всегда говорит правду. Ты понимаешь?
– Ну, – неопределенно ответил штаб-капитан, – к любому честно высказанному мнению следует прислушиваться. Я подумаю над тем, что сказала Валди.
– Значит, ты понимаешь, – удовлетворенно констатировал бородач.
– А мне, – вступил в разговор молодой парень, – не нравится вот еще что. Оружие.
– Оружие вообще? – переспросил Корвин.
– Вообще – тоже. И конкретно у тебя на верфи. Меня зовут Поллукс.
– Рад знакомству, Поллукс. Если ты пацифист по убеждению, то это, опять же, этика.
– А ты считаешь, Корвин, что этика – фигня, и не заслуживает внимания?
– Нет, я так не считаю. Но, это не предмет спора, как только что сказала Валди.
– Ты никогда не споришь об этике? – тут же спросил парень.
– Иногда спорю, – признался штаб-капитан, – но, мне кажется, у нас с тобой слишком разные позиции. Нам будет слишком трудно услышать аргументы друг друга.
– И что тогда? – спросил Поллукс, – Вместо слов работают пули, да, капитан Корвин?
– В случае нас с тобой, – очень спокойно ответил Корвин, – вместо слов лучше всего работает молчание. Просто помолчать полминуты, и посмотреть друг на друга.
Молодой парень – неохиппи явно был сконфужен. Он пригладил свои длинные волосы, чтобы они лежали за ушами, повернулся, и пошел помогать девушке. Геллер негромко фыркнул и хлопнул штаб-капитана по плечу.
– Уел ты моего племянника. Пусть он теперь думает. Это по жизни полезно.
– Это был неравный турнир, – почти шепотом сказал Корвин, – разный объем опыта.
– Да уж, – согласился бородатый дядька, – тебе опыта не занимать. Наслышаны мы про кйоккенмоддингеров, и про северных корейцев, и про филиппинского викария.
– Геллер, а при чем тут филиппинский викарий?
– Просто, он говорит, что иногда заглядывает в fare Summers на чашку какао, и что ты договорился о поликлинике для филиппинских детей, и ты помог открыть часовню.
– Ерунда, – штаб-капитан махнул рукой, – филиппинские дети такие же хабитанты, как любые другие. Они под защитой Хартии. Просто я уладил организационные детали. А взрослые филиппинцы могли построить часовню, если захотели. Хартия не запрещает создавать магические объекты для себя за свой счет. Я лишь напомнил об этом мэру.
– И, – заметил Геллер, – с викарием Седаро ты не отказываешься спорить про этику.
– Это другое. Для Седаро споры про этику – профессия, а для меня в таком случае, это спортивный интерес. Вообще, по-моему, полезно практиковаться в философии.
В этот момент вернулась молодежь и расставила на столе чайник, чашки и тарелку со свежими горячими булочками. Наливая чай, Валди объявила:
– И все-таки, Корвин, оружие, это не кавайная вещь.
– У оружия есть своя функция, – ответил штаб-капитан, – не все утилитарные предметы выглядят мило и симпатично. Такие дела.
– Корвин, – подключился Поллукс, – ты сможешь опровергнуть, то, что я скажу?
– Хэх! Смотря что ты скажешь.
– А! Слушай! Насилие над человеком – это зло. Допустим, ты воюешь против зла силой оружия и тоже совершаешь насилие. Если ты оказался сильнее, и победил – значит, ты принес во вселенную еще больше зла, чем было до твоего вмешательства. Это логика.
– Хэх! Значит, викарий Седаро и сюда заглядывает на чашку какао. Это тоже логика.
Поллукс и Валди с опаской переглянулись, явно подумав, что случайно сдали викария боевому офицеру нези. Геллер протянул свои широкие лапы и хлопнул их по спинам.
– Расслабьтесь, цветочки. Капитан не побежит расстреливать вашего приятеля Седаро.
– Это точно, – подтвердил штаб-капитан.
– Уф… – с облегчением вздохнул Поллукс, – …А как насчет ответа на мой вопрос?