Даниил Галицкий. Первый русский король

Снова колокол созывал горожан на площадь. Александру казалось, что уж теперь они должны понять, что беда на пороге. Поняли, да только по-своему, бояре принялись судить-рядить, не предложить ли Батыю откуп от богатого города. Посадник Степан Твердиславич даже возмутился:

– Да они тот откуп возьмут, а потом и все остальное! Чего же им оставлять?

И снова вече ничего не решило, все вязло в боярских разговорах.

Торжок так и не получил помощи от новгородцев. Город выдерживал осаду две недели. Только когда татары притащили много осадных машин и попросту уничтожили стены, за которыми можно было прятаться, они смогли войти в город. Но и на узеньких улочках, среди горящих деревянных домов жители маленького, но вольного Торжка продолжали сражаться.

Все, что мог князь Александр, – то и дело отправлять дальние сторожи для разведки.

Господин Великий Новгород спасло не мужество его защитников, не крепость его стен и даже не удалая сила дружины и ополчения. Его спасла весна. Потеплело неожиданно рано, лежавший огромными пластами снег как-то сразу потемнел и стал таять. Даже верховым сторожам, хорошо знавшим каждую тропу в округе, тяжело ездить по лесам. А татарам, не знавшим и потому боявшимся еще и бесконечных новгородских болот – тем более. Не дойдя всего ста верст до города, Батыева рать вдруг повернула от урочища Игнач-Крест на юг!

Услышав такое донесение от своих конников, князь не поверил своим ушам. Остановиться почти на виду у богатого города и уйти ни с чем?! Наверняка хан знал о том, что Новгород хорошо укреплен, а он потерял в боях перед этим много своих воинов, боялся завязнуть в болотах перед городом, но князю Александру все равно не верилось…

Глядя на новгородцев, от души радующихся, что их город беда все же обошла стороной, он размышлял о том, что на следующий год Батый может оказаться в новгородских лесах и пораньше…

А горожане твердо уверовали в действенность молений своего архиепископа Спиридона, его авторитет сильно вырос. Новгородцы снова понесли щедрые пожертвования в церкви.

Остальная Русь почти вся лежала в пепелищах. Сгорели многие города, были убиты тысячи и тысячи людей, другие бежали в леса, скрываясь от врагов. Князь, думая о том, едва не рыдал, казалось, Русь погибла…

В Новгород снова примчался гонец и снова прямо к князю. Александр уже так боялся дурных вестей, что даже не стал сразу спрашивать, только молча кивнул, зовя за собой в гридницу. Но на сей раз весть не была страшной. Новгородского князя Александра отец звал на великокняжеский съезд. Погиб Великий князь Юрий Владимирович, нужно выбрать нового.

Александр, поставив в известность боярский совет, выехал в сожженный Владимир. От гонцов он знал, что города сожжены и обезлюдели, но то, что увидел по пути, повергло в ужас. Такого не творили на земле даже немецкие рыцари. Казалось, испоганена сама земля!

Князь снова, как в далеком детстве, стоял перед Дмитровским собором Владимира, задрав голову. Как тогда, кружили над его куполами встревоженные чем-то птицы, но не было никакой радости. В городе, казалось, не осталось ни одного целого дома, повсюду трубы сгоревших жилищ, в соборах и церквях полно трупов, стойкий запах смерти витал над всем городом. В светло-синем небе даже облачка казались черными, хотя наверняка были белоснежными.

И вдруг… над собором, над городом поплыл колокольный звон! Подал свой голос чудом уцелевший колокол. Немного погодя к нему присоединились еще два. Этот звон, казалось, очищал погибший город, очищал души его немногих уцелевших жителей. И души собравшихся на съезд князей.

Уже через день Великим князем был назван Ярослав Всеволодович. Своим братьям он отдал: Святославу – Суздаль, Ивану – Стародуб. Александр оставался в Новгороде, но уже не наместником, а князем. Хотя что это меняло… Отец добавил ему еще Тверь и Дмитров.

Князь Ярослав Всеволодович долго беседовал с сыном наедине. Он рассказал то, о чем пока не знал Александр. Еще до Батыева нашествия объединили свои силы Ливонский и Тевтонский ордена. Александр смотрел на отца, не понимая. Вокруг них сожженный Владимир, центр сожженной Руси, а отец говорит про какие-то ордена. Немецкие рыцари в их латах были сейчас так далеки от мыслей молодого князя… Ярослав Всеволодович покачал головой:

– Зря не слушаешь, Саша. Это по твою душу. Объединившись, они стали вдвое сильней и свои нападки на Русь не бросят. Тем более сейчас, когда остальные тебе помочь не могут.

Услышав про помощь, Александр даже поморщился:

– Скажи, отче, что делать? Мы были рядом с Торжком, но боярский совет решил не давать помощи.

Тот положил руку на руку сына:

– Остальные города также. Каждый сам за себя, оттого и бьют нас всех поодиночке. Ты должен сберечь Новгород любой ценой, слышишь? Это единственный город, где еще не бывали враги. Единственный целый и богатый. Жди немцев или шведов, а может, и тех, и других… Будь готов к нападению, чтобы не сидеть вот так среди пепелища. И знай, что тебе никто не поможет, все должен сам. Помни, сын, врага лучше бить далеко от своего дома, обороняться на пороге – последнее дело.