Дампир. Дитя Ночи

Магьер не могла сейчас припомнить точно, что сказали они тогда друг другу, чтобы как-то сгладить этот неловкий момент. Вполне возможно, что просто обменялись похвалами в адрес особых талантов друг друга. Необычная внешность Лисила как нельзя лучше подходила для осуществления идей и замыслов Магьер. Она никогда прежде не видела эльфов — те жили далеко на севере и редко пускались в путь. Благодаря смешению человеческой и эльфийской крови внешность Лисила была просто экзотической. Они проговорили полночи, обильно орошая беседу вином, и в конце концов Лисил даже снял головную повязку и показал Магьер свои заостренные уши. Наутро они вместе покинули город. Их сопровождал гигантский, похожий на волка пес, который принадлежал Лисилу. Было это четыре года назад.

Костер снова затрещал. Малец поднял голову и, уставясь в темноту, заскулил.

— Прекрати, — невнятно буркнул Лисил, который к тому времени прикончил уже половину бурдюка. — Нет там никого.

Он потрепал пса по загривку. Малец проворно повернул голову и так бурно облизал лицо хозяина, что Лисилу пришлось отпихнуть его.

Магьер приподнялась и пристально вгляделась в темноту леса. Малец обычно не поднимал шума из-за пустяков, но ведь он, в конце концов, всего лишь собака. Скорее всего он просто учуял белку или зайца.

— Ничего не видно, — сказала она и снова повернулась к костру. В багровых отсветах пламени ей вдруг припомнилась убогая лачуга, непонятные кровоточащие ранки на шее зупанова сына. У Магьер заныло в висках. Ее беспокоил предстоящий разговор с Лисилом. Этот разговор Магьер откладывала уже месяц, всякий раз обещая себе подыскать для него более подходящее время. И все же накладки при выполнении последнего заказа дали ей повод задуматься: долго ли она еще все это выдержит. Такая жизнь ей изрядно надоела, да и Лисил становился все беспечнее. Еще немного — и срыва не миновать.

— Прежде чем ты напьешься вдрызг, нам надо поговорить, — негромко сказала она.

— Я никогда не напиваюсь вдрызг, а только в меру, — обидчиво возразил Лисил. И отхлебнул было изрядный глоток, но что-то в голосе Магьер вынудило его остановиться, опустить бурдюк. — А в чем дело-то?

Магьер запустила руку в свой мешок и извлекла на свет аккуратно сложенный, но все же измявшийся кусок пергамента.

— Есть в Белашкии один банк, куда я кладу деньги всякий раз, когда мы проходим через город. И там же я всякий раз получаю письма.

— Письма? — отупело переспросил Лисил. — Ты о чем?

Магьер протянула ему пергамент.

— Это от подрядчика.

Лисил машинально взял пергамент. Челюсть его отвисла от удивления.

— Ты что, вкладываешь деньги в недвижимость?

— Этот подрядчик подыскивал для меня таверну где-нибудь на побережье… и, похоже, нашел. — Магьер помолчала. — Я покупаю таверну в белашкийском городе Миишка.

Лисил непонимающе моргнул.

— Что-о? — переспросил он, явно не веря собственным ушам.

— Я не хотела говорить тебе об этом, пока не отыщется подходящее местечко. Знаешь, я ведь и не собиралась изображать охотницу до конца своих дней и к тому же я устала скитаться.

— И ты копила деньги на таверну? — Лисил ошеломленно покачал головой. — Вот бы не подумал! У меня-то всех накоплений — то, что есть в кошельке.

Магьер выразительно пожала плечами:

— Это потому, что ты вечно пропиваешь свою долю, а что не пропьешь — спустишь за карточным столом.

Лисил с шумом втянул воздух, собираясь с силами, и слова хлынули из него рекой.

— Вот, значит, как, да? — почти выкрикнул он, пропустив мимо ушей ее обидную реплику. — Ни слова мне, ни полслова? Нет бы сказать хотя бы: «Лисил, я коплю деньги на таверну»! А ты, ты… молчала и все. Сколько же тебе удалось… а впрочем, неважно! Мы с тобой напарники, и я вот что скажу: обработаем еще четыре или пять деревень, а потом уж отправимся на покой, идет?

— Я устала, — негромко ответила Магьер. — Я хочу наконец-то обрести свой дом.

— А я-то как же?

— А тебе понравится в этом городе! — торопливо заверила она. — Мы направимся к побережью, а там повернем на юг. Миишка в десяти лигах южнее Белы, столицы Белашкии. Я буду подавать выпивку, а ты займешься карточными играми. Я ведь слышала, что ты когда-то был банкометом в «фараоне». Ты об этом поминаешь всякий раз, как спускаешь последнюю монету.

Лисил отмахнулся от нее, точно от назойливой мухи. И что-то раздраженно проворчал себе под нос.

— Малец будет охранять дом, — продолжала Магьер, и пес поднял голову, услышав свое имя. — И не будет больше ни ночевок на голой земле, ни скитаний, ни ненужного риска.

— Ни за что! Не готов я еще отправляться на покой…

— Ты будешь банкометом…

— Рано это все, слишком рано!

— …мягкая постель, сытная еда, мед и пиво…

— Слышать ничего не желаю!

— …и глинтвейн, приготовленный в очаге нашего собственного дома.

Лисил наконец притих. Магьер видела, как он борется сам с собой, перебирая в мыслях все соблазнительные стороны ее предложения. Наконец он шумно выдохнул — а может, и рыгнул от выпитого вина.

— Давай поговорим об этом утром, — бросил он. И, все еще насупленный, снова приложился к бурдюку.

— Как пожелаешь.