Дамир. Любой ценой

– Что проверил? – спрашиваю я, переводя недоуменный взгляд с одного пьяного тела на второе.

Давид молчит, потупив взор, зато Дамир...

Выходит вперёд, точно, как на арену перед зрителями.

Скрещивает на груди руки, ухмыляется.

Наглый.

Дерзкий.

Таким был. Таким остался.

– Хотели проверить, есть ли у тебя ко мне чувства, – заявляет Дамир, вгоняя меня в краску.

– Что? – мои глаза лезут из орбит. – Проверить? Меня?

– Угу, – кивает головой Дамир.

– Давид, – обращаюсь к жениху. – Скажи мне, что это всё бред? Дамир ведь неудачно пошутил, да?

Давид не отвечает. Резко поворачивается лицом к своему другу:

– Какого хера ты лезешь?

Боже, я отказываются понимать этот цирк!

Отказываюсь в нём участвовать!

Подумать только, мой будущий муж решил устроить мне проверку, позволив другу...

Нет.

Не верится.

– Ну, всё! С меня достаточно, – отпихиваю Давида в сторону и выбегаю из спальни.

Закрываюсь в ванной комнате на замок.

Даю волю слезам.

Плачу.

Кусаю кулак и плачу, плачу…

Придурки!

Кем себя возомнили, а?

Я же живая.

Не кукла.

Не тряпка.

Разве можно играть на моих чувствах?

Плачу еще сильнее!

Я не злюсь на Дамира. Нет. Подобное в его духе. Ожидаемо. Мне даже кажется, что это он и предложил, но…

Давид?!

Как поверить?

Как мог согласиться?

Почему?

За полгода наших отношений с Давидом я не плакала. Ни разу!

Но сейчас…

Адская боль в сердце.

Глаза жжёт не слезами, а кислотой!

Задыхаюсь…

За дверью слышится шум. Топот ног, а затем резкий удар ладонью по дереву.

Вздрагиваю.

Пугаюсь властной интонации:

– Дина! Открой дверь!

Не открываю.

В спешке надеваю одежду. Умываюсь. Собираю волосы в тугой пучок на затылке.

– Дина! – снова рявкает Давид. – Открой! Я ничего тебе не сделаю. Обещаю.

Перевожу дух.

Считаю…

Один. Два. Три.

Открываю дверь. Встречаюсь взглядом с чёрными глазами. Давид выглядит испуганным.

– Я ухожу, – смело заявляю.

– Куда?

– От тебя ухожу.

– Дин, – ласково произносит. – Я – дурак. Прости.

– Знаешь, Фатхетдинов. Ты действительно дурак. Непрошибаемый! Я была о тебе лучшего мнения.

– Дин, – тянет меня за руку. Обхватывает талию в тугое кольцо. Не пускает. – Я поверил ему. Прости. Я не должен был... верить. Тебе. Только тебе.

– Отпусти. Меня. Пожалуйста, – чеканю каждое слово. – Ты пьян. И говоришь одни глупости. Сейчас я хочу уехать домой. Поговорим, когда протрезвеешь.

– Дин...

– Да отпусти ты её, – за спиной слышится голос Дамира. – Пусть валит. На все четыре стороны!

Глава 31

Дина

Я возвращаюсь домой на такси. Слава богу, за мной никто не увязался. Мне даже кажется, они и не поняли, что я уехала, поскольку закрылись на кухне, продолжив свои братские посиделки с бутылкой.

Время близится к утру, а я только ложусь спать. Сегодня был трудный день. Я опустошена. Морально выпотрошенная.

Закрываю глаза и мгновенно проваливаюсь в сон. Ничего не снится. Просто крепко сплю без задних ног.

Ближе к обеду меня будет мама.

Я вскакиваю с постели и бегом направляюсь к детской кроватке. Заглядываю в неё, а там пусто.

С лица сползают краски.

– Где Саша? – спрашиваю у мамы, не оборачиваясь.

– Всё нормально. Он в кухне, сидит за столом. Играет с машинками.

Выдыхаю. Тянусь руками к вискам. Растираю по кругу. Тщетно. Голова болит, будто я вчера набралась до самих чёртиков!

– Доченька, у тебя всё хорошо? – мама тревожно заглядывает в мои глаза, и я не сдерживаюсь.

Льну к материнской груди, обнимаю за плечи.

Всхлипываю:

– Ма, ну, почему он снова появился в моей жизни? Почему отравляет её?! Я же попрощалась с ним. Сказала, что забыла, а он... Не могу.

Мама кутает в своих объятиях, гладя по голове. Тепло её тела действует на меня успокаивающее. Почти.

– Ты же сейчас не о Давиде, доченька?

– Нет, – закусываю губу, вспоминая сегодняшнюю ночь. – Но он тоже не лучше.

Мама отстраняется. Берёт меня за руки. Выжидающе смотрит, а затем спрашивает, что случилось.

Я рассказываю. Обо всём.

Нет сил держать в себе эту боль.

Невыносимо скрывать.

Улыбаться невыносимо.

– Дин, – обращается мама после моего рассказа. – Простишь?

– Кого? – вздрагиваю я.

– Ну, не Шагаева, конечно же. С ним-то всё понятно!

– Не знаю, – пожимаю плечами.

– Давид любит тебя, доченька. Оступился. Поддался на провокации друга. Мужики и не такое творят на пьяную голову, – защищает мама.

А мне не хочется, чтобы она его защищала. Хочется, чтобы, как в детстве. Забраться к маме на колени, уткнуться лицом в плечо и спрятаться от всего мира. Дина в домике! Нет Дины!

– Диночка, Диана. Моя хорошая, любимая девочка, – мама гладит мою спину, целует в макушку. – Всё пройдёт. Вот увидишь. Давид одумается. Приползёт на коленях.

Вздрагиваю:

– Приползёт? Пускай. Только мне оно не надо. У меня есть Санька, а мужики… – вздыхаю. – Лесом все. Да пошли они! Жила я без них раньше, и сейчас проживу.

Мама понимающе кивает головой. Соглашается. Знает, что сейчас меня не переубедить. Не образумить.

Остаток дня я провожу с семьёй. Готовим пиццу, строим конструктор, смотрим мультики.

Жизнь налаживается!

Меня отпускает.

Глядя на свою кровиночку, я забываю обо всём, кажется…

Чёрт!..

Не забывается! Совсем не уходит из головы.

Сволочь!

Шагаев!

Везде он!