Дамир. Любой ценой

В его глазах полыхает огонь. Дамир устрашающе смотрит на меня, нависая сверху. Тиски его пальцев впиваются в кожу. Мне больно. Физически. Морально.

– Ну-у, – тянет сквозь зубы. – Не говоришь. Снова.

Разжимает пальцы. Убирает руки с моих плеч. Отстраняется. Хватается за голову, опуская её вниз. Смотрит странным взглядом, пугающим.

Истерически смеётся:

– Блядь! Как можно было скрывать от меня беременность. Ребёнка! Неужели, я заслужил подобное? А, Дина? Я заслужил?!

Ничего не говорю. Пячусь назад. Я боюсь его. Мне страшно. Этот безумный взгляд, дикий оскал на лице... Такого Дамира я вижу впервые!..

– Куда собралась? – рявкает.

Направляется в мою сторону. Снова хватается за плечи. Трусит, как тряпичную куклу, а я...

Плачу. Опять. Прикрываю глаза. Закусываю губу. Нет. Не хочу с ним говорить. Пусть всё закончится. Пусть уйдёт. Он не видел ребёнка. Не носил его под сердцем. Не терпел все прелести токсикоза, уставших ног и бессонных ночей. Не поймёт. Не дано понять!

– Почему умер мой сын? – не спрашивает, а рычит. Дикий зверь, а не человек.

Я должна отвечать? Правда?

– Дина, почему он прожил всего неделю?

Не знаю откуда, но во мне появляются силы. Будто невидимая аура окутывает моё тело защитным кольцом, и я становлюсь смелой. Больше не плачу. Больше не боюсь.

– Кто ты такой, чтобы задавать мне эти вопросы? – произношу без запинок.

Дамир не ожидает. Удивлённо ведёт тёмной бровью, щурит глаза.

– Отец ребёнка.

– Самоуверенно, – ухмыляюсь, надев на лицо маску безразличия. – Но нет.

– Что ты только что сказала? Ребёнок не от меня?

– Я этого не говорила.

– Не говорила. Поставила перед фактом. Не ври мне, Дина! Если не расскажешь сама, то рано или поздно я узнаю правду. И тогда сверну тебе шею, если ты сейчас врёшь! Ребёнок мой?

– Оставь. Меня. В. Покое, – строго чеканю каждое слово. – Прекрати преследовать. Уйди с моей дороги. У тебя своя жизнь, а у меня своя. Я тебе ничего не должна и не собираюсь говорить на какую-либо тему.

Делаю глубокий вдох. Собираюсь с силами.

– Три года назад я похоронила отца. Спустя семь месяцев – сына. Жизнь поставила меня на колени. Сломала. Я долго карабкалась, чтобы не сойти с ума. А теперь появляешься. Ты... Лезешь мне в душу, вскрываешь затянувшиеся раны. Не надо, Дамир. Не делай этого.

– Уйти с дороги? О какой дороге ты говоришь? – нагло ухмыляется. Делает в мою сторону размашистые шаги. Ровняется напротив. – Боишься, что я всё расскажу ему?

– Рассказывай. Иди. И. Рассказывай.

Дамир столбенеет. Не поймёт ничего. А я и сама не понимаю, откуда взялась эта смелость. Ещё буквально пять минут назад трепетала перед ним, как маленькая птичка перед коршуном, а сейчас... Я сама похлеще любого коршуна. Речь зашла о моих детях, а это опасная тропа для любого мужика. Тем более, его, – биологического материала.

– Ты так просто не уйдешь с этого кладбища, – скалится Дамир. – Вынесу вперёд ногами, если добровольно всё не расскажешь.

– Не расскажу. Не собираюсь с тобой говорить. Ты – никто и зовут тебя «никак». Оставь в покое память моего ребёнка. Ты не имеешь к нему никакого отношения!

Дамир иронично ухмыляется, а затем, склонившись, резко хватается за мои икры. Отрывает тело от земли и запрокидывает на своё плечо, будто мешок с мукой.

Я сопротивляюсь. Бью его по спине, лопаткам. Бью, что есть силы. Руками. Кулаками.

Он недолго терпит. Со всего размаху опускает пятерню на мои ягодицы и рычит:

– Перестань, дура! – и я перестаю его бить.

Он несёт меня по всему кладбищу, направляясь к воротам. Мне страшно. Просто до помутнения рассудка. Что он хочет? Что надумал со мной сделать?!

Глава 19

Дамир

Она сопротивляется. Пытается вырваться. Убежать.

Сильнее сжимаю. Держу крепко. Намертво прилипаю пальцами. Не выбраться совсем.

– Ты не имеешь право так со мной поступать, – пищит прямо на ухо.

Плевать. Насрать на её визг и крики.

Ставлю Дину на землю. Нажимаю на чёрный брелок. Машина послушно моргает фарами, двери открываются. Насильно запихиваю блондинистую стерву в салон авто и сразу же блокирую замок, чтобы не удрала. Прыгаю за руль. Запускаю мотор.

– Выпусти меня! Ну-у-у! – просит? Нет. Приказывает.

– Пристегнись, – коротко бросаю.

– Я никуда с тобой не поеду. Открой двери. Я хочу выйти!

– Ты уже едешь со мной. Дина!

– Отлично, – ухмыляется. – Тогда я выйду на ходу.

Я закатываю глаза. На ходу? С ума сошла, долбанная истеричка?!

Не успеваю отреагировать. Дина и правда открывает двери и уже высовывает свои ноги, но…

Тяну её за руку. Обратно, на сиденье. Резко нажимаю по тормозам, и машина останавливается. Поворачиваюсь к Дине лицом. Не думая и секунды, влепляю звонкую пощёчину, а потом хватаюсь за плечи и начинаю трясти:

– Идиотка! Решила стать инвалидом?

Она плачет. Скулит. Хаотично машет головой. Зажимает руками уши, приговаривая:

– Ненавижу тебя, Шагаев. Ненавижу. Сволочь!

– Это взаимно!

В женской сумке звонит телефон. Противный рингтон режет слух. Дина тянется к сумке. Достаёт мобильник. Хочет принять вызов, но я вырываю из её пальцев смартфон. Сбрасываю звонок, выключаю телефон и засовываю его в карман своих джинсов.