Дама в черном

С этими словами Робер Дарзак извлек из кармана пиджака свой собственный револьвер и протянул его молодому человеку.

— Вот отличное оружие, — сказал он.

Рультабиль взял револьвер Дарзака, повернул барабан и извлек гильзу от смертоносного патрона. Затем он сравнил револьвер Дарзака с тем, который нашел под шкафом — то был небольшой «бульдог» с лондонским фабричным клеймом, абсолютно новый, полностью заряженный. Рультабиль заявил, что этим оружием никогда не пользовались.

— Ларсан применяет огнестрельное оружие лишь в крайнем случае, — заметил он, — шум внушает ему отвращение. Будьте уверены, он хотел только напугать вас своим револьвером, иначе бы сразу выстрелил.

Рультабиль вернул Роберу Дарзаку его револьвер, а «бульдог» Ларсана положил себе в карман.

— Зачем он теперь? — пожал плечами господин Дарзак. — Клянусь вам — с ним можно расстаться.

— Вы так думаете? — спросил Рультабиль.

— Я в этом уверен.

Рультабиль сделал несколько шагов по комнате.

— С Ларсаном никогда нельзя быть ни в чем уверенным, — сказал он, — где труп?

— Спросите у моей жены, — ответил господин Дарзак. — Я же хочу все забыть и больше ничего не слышать об этом ужасном деле. Если мне вновь привидится эта поездка в шарабане с умирающим в агонии человеком у моих ног, я скажу себе только одно: «Это кошмар», — и постараюсь прогнать его поскорее. Никогда мне больше об этом не напоминайте. Только госпожа Дарзак знает, где находится труп, и скажет вам, если захочет.

— И я тоже забыла, — сказала госпожа Дарзак, — забыла навсегда, так будет лучше.

— И все-таки, — ответил Рультабиль, покачав головой, — вы говорили, что он был в агонии. А сейчас вы уверены, что он умер?

— Уверен, — коротко ответил господин Дарзак.

— О, все кончено! Все кончено! Не правда ли, все кончено? — простонала Матильда.

Она подошла к окну.

— Посмотрите, вот солнце. Эта ужасная ночь позади и прошла навсегда! Все кончено!

Бедная Дама в черном! Все ее душевное состояние вылилось в этих словах. Она старалась забыть ужасную драму, разыгравшуюся в этой комнате. Казалось, результат страшной ночи налицо — Ларсана больше нет, он погребен. Погребен в мешке из-под картофеля.

И тут мы в смятении поднялись, так как Дама в черном внезапно разразилась неистовым смехом, который так же неожиданно и оборвался. Воцарилась ужасная тишина. Мы не решались посмотреть ни на нее, ни друг на друга. Она же первая и нарушила молчание.

— Это прошло, — сказала она, — все кончено.

Тогда мы услышали тихий голос Рультабиля:

— Это будет кончено в тот момент, когда мы узнаем, как он сюда попал.

— Для чего? — ответила Дама в черном. — Это тайна, которую ОН унес с собой навсегда. Только он и мог бы дать нам ответ, но он умер.

— Он будет действительно мертв, когда мы проникнем в его секрет, — настаивал Рультабиль.

— Конечно, — сказал господин Дарзак, — мы непременно захотим это узнать. И он постоянно будет присутствовать в наших воспоминаниях. Необходимо его прогнать!

— Так прогоним же, — ответил Рультабиль.

Он поднялся и вновь попытался увести Даму в черном в соседнюю комнату, умоляя ее отдохнуть. Но Матильда заявила, что не уйдет.

— Вы хотите изгнать воспоминание о Ларсане, а меня здесь не будет!

Нам показалось, что она опять на грани своего ужасного смеха, и мы сделали Рультабилю знак не настаивать.

Рультабиль открыл дверь и позвал супругов Бернье. Они вошли только потому, что мы заставили их это сделать. Произошла общая очная ставка, после чего мы окончательно установили следующее:

1. Рультабиль посетил комнату в пять часов, обшарил шкаф и установил, что в комнате никого не было.

2. После пяти часов дверь комнаты лишь дважды открывал Бернье, который только один и мог ее открывать в отсутствие господина и госпожи Дарзак. Сперва — в пять часов с минутами, чтобы впустить господина Дарзака. Затем — в половине двенадцатого — для господина и госпожи Дарзак вместе.

3. Бернье запер дверь комнаты, когда господин Дарзак вышел из нее вместе с нами между четвертью и половиной седьмого.

4. Дверь тотчас же была закрыта господином Дарзаком на задвижку. Это повторилось оба раза — и после обеда и вечером.

5. Бернье оставался на посту перед дверью комнаты с пяти до половины двенадцатого, с двухминутным перерывом около шести часов.

Рультабиль записал за столом господина Дарзака все эти подробности.

— Что ж, — сказал он, — все очень просто. Возможно только одно решение: оно заключается в краткосрочной отлучке Бернье около шести часов. В этот момент перед дверью никого не было. Но ведь некто находился за дверью. Это вы, господин Дарзак. Можете ли вы подтвердить, призвав на помощь всю вашу память, что, войдя в комнату, вы немедленно закрыли дверь и заперли задвижку?

Господин Дарзак ответил, не усомнившись ни на мгновение.

— Я подтверждаю это, — сказал он и добавил, — и я открыл дверь только после того, как вы с господином Сэнклером в нее постучали.

И этот человек говорил правду, как было установлено позже.

Рультабиль поблагодарил Бернье, которые возвратились в свою комнату.