Дама сердца

Эдж утвердительно вскинул подбородок, обратив внимание, как Лили нервно скомкала ткань в пальцах.

Она протянула ему платок.

Он отказался, плавно отведя от себя ткань:

– Вы можете прислать это с кем-нибудь позже.

– Да, Лили. Сначала его надо выстирать. Ты ведь понимаешь, – сказал отец.

– Мне нужно идти. Я только что вспомнил, что мы с Фоксом должны быть в палате лордов сегодня вечером, и обычно мы задерживаемся там до ночи. Поэтому, пожалуйста, не спешите с возвращением платка.

Надев короткий жакет-спенсер, чтобы не замерзнуть, Лили подошла к скамье около половины второго ночи.

Эдж уже стоял там, ожидая.

– Сколько вы уже здесь? – спросила Лили.

– С тех пор, как погас свет в вашем доме. Я не хотел лишнего внимания. Мне надоело общаться с тобой при свидетелях. Я отправил Фокса домой к Эндрю. Фокс взял с собой маму, чтобы она могла попозировать Беатрис для нового портрета, и они не вернутся еще несколько дней, потому что Фокс ценит свою жизнь, а я доходчиво объяснил ему, что это простейший способ ее сохранить. Он у меня в долгу – я вытащил его из одной переделки.

Лили всплеснула руками:

– Я должна извиниться перед Фоксом за ту пощечину.

– Я бы не стал, – заметил Эдж. – Ему незачем было слоняться вокруг дома в тот момент, и он прекрасно знал это. Можешь ударить его снова, не сомневаюсь, он это еще заслужит.

– Не могу поверить, что сделала это. – Лили боялась, что рядом с Эджем эмоциональная часть ее натуры прорывалась наружу. – Мне не стоило встречаться с тобой сегодня ночью.

– Нет. Стоило. А тебе приходило в голову, что ты могла просто согласиться на мои ухаживания, и мы виделись бы уже в гостиной у тебя дома? Хотя, конечно… – Его дыхание защекотало щеку Лили. – Я тоже предпочитаю свидание здесь. Прекрасный выбор, Лили.

– Если бы мы встречались на людях, это обнадежило бы Эбигейл и отца. И о чем мы разговаривали бы?

– О погоде. – Эдж привлек Лили к себе, заставляя ее трепетать. – О событиях в мире. О кораблях в море. Мне достаточно просто слышать твой голос, остальное не важно.

– Ты говоришь как Фокс.

– Учитывая твою нежную привязанность к нему, это должно тебя радовать.

– Ты ведь понимаешь, я сказала это только для того, чтобы не вызывать у папы ложные надежды.

– Никогда еще в своей жизни я не говорил как Фокс. Наверное, мне лучше и вовсе молчать. – Он прижался к ее щеке носом и коснулся ее кожи теплыми губами. – По-моему, тишина может быть… приятной.

Холодная пуговица его камзола вжалась в ее большой палец.

Лили пыталась сопротивляться его словам. Ей стоило вернуться домой. Она тайком пробралась сюда только потому, что не хотела заставлять Эджа ждать впустую. Она открыла было рот, чтобы сказать нечто разумное.

– Иди ко мне. – Эдж сильнее притянул Лили к себе, обвив ее руками за талию. – Я хочу показать тебе то, что обнаружил недавно. Звезды.

Он сделал шаг вперед и, уперевшись ногой, приподнял ее выше, чтобы Лили смогла посмотреть прямо в небо. Так он и сжимал ее в объятиях, а сверху сияли звезды.

– Ты не похож на себя прежнего, – сказала Лили.

– Знаю. Я чуть не умер дважды.

Он легонько покачал ее.

Звезды блестели ярко, и Лили закрыла глаза.

Эдж крепче прижал ее к себе.

– Я жил ради этого момента. – Он помолчал. – Или чуть не умер, чтобы обрести это.

– Ты испугал всех нас.

– Я отправился проведать своих арендаторов, потому что хотел увидеть, как живут другие. Одурманенный элем человек так нервничал из-за присутствия герцога, наблюдавшего, как топят сало, что споткнулся, и горячий жир выплеснулся мне на ноги. А потом я страдал от боли, и это напоминало лихорадку после моего несчастного случая на воде. Я не хотел тратить время на излечение. Но сделал это. А ты даже не выйдешь за меня замуж. Я ведь выздоровел ради тебя.

– Ты – всего лишь один из великого множества мужчин, за которых я не выйду замуж. И ты выздоровел не ради меня.

– До своего следующего смертного часа я буду верить, что сделал это ради тебя. И если суждено случиться еще одному несчастному случаю, я хотел бы видеть рядом только одну женщину. Одну-единственную.

Лили так захотелось обнять его крепче, согреть…

– Не говори о смерти.

– Только сейчас я понял, что это такое – жить. Лили. – Его голос укутал ее, разливая волны слабости по рукам и ногам. – Скажи отцу, что ты передумала. И позволишь мне ухаживать за тобой.

– Но…

– Но, – Эдж на мгновение прильнул к ее губам, – мы по-прежнему сможем разговаривать с глазу на глаз. По ночам. И ты всегда можешь сказать отцу, что снова передумала. Он к этому привыкнет.

Он потерся носом о ее нос, и их окутало тепло.

– Мы многое поймем о нас самих. Вместе. Я был одной ногой в могиле и не хотел умирать, толком не начав жить.

– А что, если я…

Его губы пробежали вниз по ее шее, не целуя, а решительно скользя, чтобы ощутить вкус и мягкость ее кожи. Ощутить ее, Лили.

Его кудри легонько касались ее кожи. Лили с наслаждением запустила пальцы ему в волосы:

– Позже. Ты всегда можешь передумать позже.

Он окутал ее объятиями и окружил своей силой.