Дама с собачкой

Но на Гамме было два сорта рабов – безнадежные и привилегированные. Кому повезло меньше, еще вопрос. У привилегированных было право ходить в бордель. Крис однажды зашел. Девочка побелела, увидав этакого громилу. А Крис объяснил: у него есть жена и есть надежда уйти отсюда живым. Поэтому он хранит верность. Но иногда задалбывает слышать исключительно мужские голоса. Как она, не против, если он будет ходить к ней болтать? Она не возражала. Постепенно Крис вошел в особый круг технической интеллигенции, работавшей на фабрике киборгов. Познакомился и подружился с Туром. Побег он планировал едва ли не год, но хотел действовать наверняка, поэтому многие сомневались в его решительности.

– Сюда-отсюда на самом деле ходить можно, – продолжал Крис. – Нужна толстая броня, в которой застревают щепки, да удача обогнуть давилки. Давилки почти все известны, а вот черные шары, которые разлетаются на щепки и прошивают все насквозь, – они везде. Тур мне сказал, что тоннель проходим, потому что буквально за месяц до этого отсюда вернулась группа. Все живые. Ходили на бронированных кораблях. Тур вообще много знал про Дивайн…

– А кто назвал планету так? – насторожился Август.

– Тур.

– Странно, что такое же название пришло в голову и нам.

Крис пожал плечами:

– Бывает. Так вот, Тур знал и про местные «отключения электричества», и про то, что тут рай, и даже про то, что тоннель Чужие ставили. Я не придавал значения: мы ж собирались на Хилиру. А как нас заперли и мы пошли в тоннель, Тур нас всех спас. Нам в борт прилетело сразу. Разгерметизация, я отсек кое-как закрыл, и Тур мне говорит: нужен доброволец. Чужие живых не трогают. Они думают, что наши корабли – это роботы-воры. Надо выпустить наружу добровольца, он заодно заплату на прореху поставит, а Чужие нас пропишут в системе… Нашелся у меня парень, пошел он. Тур в это время с приборами колдовал. Что он сделал – я так и не понял, хотя в технике вроде соображаю, мне иначе нельзя. Но – тут надо быть главным инженером на фабрике киборгов. Так или иначе, мы этот сигнал, с дивайновского маяка, поймали. Вот вам и телепатия. Не, я тоже раньше думал – телепатия. Только извините, ее вот так, на наши антенны, не примешь. А мы приняли. И пошли по лучу. Через два часа сигнал пропал, и Тур говорит: глуши движки. И нас потащило само. Потом опять сигнал пришел, и мы спокойно вышли, спокойно до планеты долетели, сели, где нам указали. Сидим, главное, и ждем, что сейчас таможня Чужих придет, думаем, как объясняться станем. Никто не пришел, само собой. Мы выползать стали, округу разведали, поняли, что одни. Месяц отсиделись, ну, Куруги должен был решить, что от нас давно мокрое место высохло, сунулись на выход. А вот фиг там! Обратно нас местная автоматика не выпустила. Мы головы изломали. И Тур предположил – корабль-то у нас неисправен. Это мы знаем, что до Хилиры с ним ни черта не сделается, выдержит эта заплатка на боку, а здешней автоматике наплевать, у нее инструкция и программа. Вернулись. Стали соображать, как чиниться. Облазили все. На корабле жить тесно, нас триста душ, мы в эту долинку перебрались. Зашли в одну дырку, спустились, ахнули. Я потом покажу, там такое… Я ж до самого центра управления дошел. Тогда и понял, что за Чужие. Уже окончательно все понял.

– А на Саттанге – еще не понял? – спросил Август.

– Ты откуда знаешь? Или Берг проболтался?

– Нет. Долго рассказывать.

– На Саттанге не так заметно. Там и долина нечеткая, и индейцы пошуровали, да и такого входа нет. Может, где и есть, но у меня времени не было искать. А здесь я нашел все. И даже эту штуку, типа, с двумя пластинами, между которых надо голову совать. Я сам не сунул и Тура не пустил. Потому что на нас триста душ, а если нам мозги выжжет – что с ними будет? И ангары с серыми малышами есть. Кораблей нет, что странно. Может, если малышей поднять, то они знают, но я не рискнул. Там, внизу, довольно удобные помещения, ничего никогда не отключается. Отключается, кстати, только маяк. С чем связано, я понял слабо, но похоже, это защита от дурака. Вот в эти одиннадцать часов, когда маяк работает на выключение всего и вся, приближаться к планете опасно. Для нас – нет, а для кораблей Чужих – не исключено. Хотя я могу ошибаться.

– Может, это режим работы космодрома? – сказал Павлов. – Одиннадцать часов на прием, одиннадцать – на отправку.

– Ты инженер? Я – нет, я просто хорошо знаю свое оборудование. Я тебе покажу, разбирайся на здоровье.

– Инженер, – согласился Павлов. – Системы связи, киборги.