– Тебе что-нибудь нужно, Элиза? – спросил он. – Извини за дым, он вызывает у тебя кашель, но ты же знаешь мою дурную привычку курить во время работы. Ну, пойдем, я вас провожу, здесь не место для тебя.
Герцогиня тихо покачала темноволосой головой.
– Я ничего не хотела… – Взглянув на Пальмера, она удержалась от слов. – Я хотела только посмотреть на тебя.
– Ничего? – переспросил он, и легкое нетерпение отразилось в движении, которым он взял из ее рук ребенка.
Через несколько минут она снова сидела одна на кушетке. Герцог был занят, слушал доклад о постройке лесной академии в Нейреде – это было очень важно. На ее вопрос, будет ли он у нее на пятичасовом чае, рассеянно ответил: «Может быть, дорогая, если найду время. Не жди меня».
Пробило пять часов. Молодая женщина все-таки ждала, но вдруг под окнами послышался шум экипажа: герцог уезжал, несмотря на плохую погоду. О да, она забыла: он еще вчера говорил, что поедет в Вальдегуст, старый герцогский охотничий замок, теперь заново отделанный.
Как пусто в чужом помещении при проливном дожде и в совершенном одиночестве! Ребенок давно играл в детской со своей гувернанткой: герцог не желал, чтобы она надолго оставляла его у себя, потому что его детская живость утомляла ее. Действительно, доктор ежедневно повторял, что она должна избегать всякой усталости – тяжелое приказание для матери. Впрочем, в соседней комнате всегда дремала или читала фрау Катценштейн, но герцогине было все равно, есть она там или нет ее. Добрая старушка наперебой с горничной заботилась исключительно о физическом благополучии своей драгоценной госпожи. Герцогиня была одинока… Она снова взяла книгу, которую отложила, но не могла читать этот ужасный современный роман, где угадывалась модная развязка: героиня окончит жизнь самоубийством. Когда у самого тоскливое настроение, да еще льет дождь, который, кажется, никогда не прекратится, нельзя читать таких грустных книг.
О если бы иметь рядом человека, с которым можно откровенно поговорить о том, что лежит на сердце, как некогда разговаривала она с сестрой! Да, тогда бывает хорошо даже в непогоду…
Вдруг перед ее глазами, как живая, предстала Клодина фон Герольд. Эта девушка в простом платье со связкой ключей в руках была так прелестна в своих заботах о бедном хозяйстве брата! Она казалась и сама счастливой, и дарящей счастье. Клодина так выглядела и прежде, среди других придворных дам. Герцогиня ни за что на свете не хотела бы видеть в тихом Альтенштейне ни маленькую графиню Г. с лицом субретки, ни фрейлейн X., которая, наоборот, никогда не поднимала глаз и не улыбалась. Нет, желания сблизиться с ними у нее никогда не возникало. Но Клодина, Клодина фон Герольд… Страстное желание увидеть кроткую девушку овладело герцогиней. Она нажала пуговку серебряного колокольчика, подошла к столу и написала несколько строк.
– Срочно пошлите карету за фрейлейн Клодиной фон Герольд и передайте ей это письмо. Поторопитесь!
Лихорадочное нетерпение овладело молодой женщиной. Дорога туда и обратно займет около часа, так что через час Клодина может уже быть здесь. Герцогиня велела затопить камин и накрыть чайный стол вблизи пылающего огня. Потом стала ходить по комнате, останавливаясь у окна и вглядываясь в туманную дождливую даль.
Прошел час. Клодины все еще не было. Сердце герцогини билось, как у юной невесты, ожидающей возлюбленного. Она улыбнулась. «Христина опять назвала бы меня фантазеркой», – прошептала она, вспомнив сестру.
В этот момент доложили, что по приказанию ее высочества прибыл барон Лотарь фон Герольд. Она совершенно забыла о нем. Сегодня? Да, очевидно, так. Действительно, она просила его сообщить ей сведения о бедняках, живущих в Вильроде – соседнем селении.
Герцогиня была рада видеть его и участливо расспрашивала обо всем, но в то же время постоянно к чему-то прислушивалась.
– Вы находите меня рассеянной, барон, но я жду гостью, – с улыбкой пояснила она. – Угадайте, кого? Или лучше пусть это будет для вас неожиданностью! Итак, милый Герольд, если вы хотите взяться серьезно за эту постройку, то можете рассчитывать на мою помощь.
– Ваше высочество – воплощенная доброта, – сказал Лотарь и встал. «Его высочество», – послышался из соседней комнаты голос фрейлейн Катценштейн, и вошел герцог.
– О, как уютно, Лизель! – весело сказал он, целуя руку, которую герцогиня протянула ему. – А, вы тут, милый барон! Знаете ли, я только что послал к вам своего егеря – думал устроить партию в ломбер. Очень подходящая погода для игры, не так ли?
– Я всецело в распоряжении вашего высочества!
Герцог подавил легкую зевоту и сел у камина. Старая фрейлина готовила чай у стола, лакей прошел тихими шагами и как тень стал у дверей, дожидаясь, когда надо будет подать чашки.
Быстро наступали сумерки, уже нельзя было различить лиц присутствующих, лишь изредка вспыхивал в камине огонь, на мгновение освещая лицо герцога. Он казался усталым и задумчивым, поглаживая рукой свою белокурую бороду.