Дама с горгульей

– Абсолютно. На лопате эксперты обнаружили волокна ткани, совпадающие с образцом, взятым от формы, которую носят ваши горничные. А на форменном платье Синичкиной, в коем она была в вечер убийства, была обнаружена небольшая зацепка. Туфли, в которых горничная поднималась на крышу, к моменту осмотра были тщательно вымыты и начищены, но после внимательного изучения в складках между подошвой и верхом туфель экспертам удалось обнаружить микрочастицы архитектурного гипса, вероятно, попавшие туда в момент сковыривания статуи с пьедестала. А еще один из приглашенных официантов видел, как Синичкина поднималась вслед за Окаемовым наверх. В общем, мы имеем достаточно прямых и косвенных улик для ареста подозреваемой и передачи дела в суд. С Матвеевой, правда, сложнее, – тяжело вздохнул Селедкин. – Прямых улик против нее нет. Миска из-под паштета была тщательно вымыта. Сперва вручную, потом в посудомоечной машине. Факта подсыпания Матвеевой яда в паштет никто подтвердить не может. Доступ к яду имелся фактически у всего персонала. Правда, один из приглашенных поваров видел, как Матвеева лично достала паштет из холодильника и вручила Окаемову. Один из официантов вроде бы видел, как женщина чуть раньше входила с этим паштетом в кладовку, но точно он утверждать не берется. И еще горничная Татьяна Огурцова, а также водитель одного из гостей, находившийся в доме во время вечеринки, видели, как Матвеева забирает из комнаты Окаемова грязную посуду. Объяснила она это тем, что не выносит беспорядка. Остальная прислуга ничего удивительного в этом не нашла, потому что Матвеева всегда отличалась безукоризненной чистоплотностью. Однако санкция на задержание подозреваемой нами все же получена, и мы попробуем получить от нее признательные показания во время допроса.

– Пытать будете? – вытаращив глаза, спросил притаившийся на диване Феликс.

– Нет, конечно! – в ужасе шарахнулся Селедкин. – Мы же не гестапо. Попробуем разговорить. Но, по большому счету, инкриминировать нам ей нечего. Ведь Окаемов умер от падения на него скульптуры, как ее… – Селедкин заглянул в папку, – горгульи. Так что, можем мы произвести задержание? – спросил полковник, оборачиваясь к Вольдемару Сигизмундовичу.

– Производите, – махнул рукой Начинкин.

Агриппина взглянула на сидящего возле двери Тиховлиза. Но Пофистал Тарасович загадочным образом испарился. Вообще-то еще когда исчез бывший зам холдинга, Селедкин объявил о намерении арестовать повариху с горничной, только никто этого не заметил.

Полковник поднялся и, прихватив своих орлов, двинулся в глубины дома производить задержание.

– Вольдемар Сигизмундович, – поднялся с места Артем Сокольский, едва за Селедкиным закрылись двойные двери гостиной, – извините, что говорю в такой момент, но… Я ухожу из холдинга. Увольняюсь.

– Что за чушь? – недовольно нахмурился его босс. – Чтобы делать подобные заявления, надо было как минимум дождаться выговора с моей стороны. А его не было. Ты не провалил порученного дела, просто выполнял узко поставленную задачу. Я очертил тебе круг подозреваемых, ты разобрался в вопросе. Так что поводов к твоему увольнению нет.

– Простите, Вольдемар Сигизмундович, но расследование здесь ни при чем. Я ухожу по другой причине, – стараясь сохранять непроницаемое выражение лица, заявил Артем.

– В таком случае я желаю знать, что у тебя за причина, поскольку не хочу терять ценного работника без веского на то повода.

– Я люблю вашу дочь и считаю… – твердым, решительным голосом начал Артем Георгиевич.

Договорить он не успел. Раздался пронзительный визг, и в следующую секунду Агриппина повисла на шее у растерявшегося от такого поворота событий Сокольского. Собраться с мыслями он так и не смог, потому что девушка впилась в него таким страстным поцелуем, что у бедного шефа департамента безопасности закружилась голова и подкосились ноги. И оба, не разжимая пылких объятий, шлепнулись на стул, не прекращая поцелуя.

– Свадьба! У нас будет свадьба! – вспорхнула со своего места Елена Сергеевна и, раскинув руки, бросилась к дверям гостиной и распахнула их настежь. А затем громким, глубоким, не свойственным ей голосом прокричала на весь дом: – Чеслава, шампанского! У нас будет свадьба! Только подай сама, – спохватившись, добавила хозяйка дома, вспомнив о только что услышанной истории с попыткой отравления.

– Пофик, ну что? Что сделал Начинкин? – набросилась на мужа Нина Андреевна, едва тот переступил порог родного дома.

– Мы нищие, – мертвым голосом выдохнул Пофистал Тарасович, опускаясь на пуфик в прихожей. – Он забрал все наши деньги.

– Ужас! – Нина Андреевна зажала рот рукой, пытаясь справиться с навалившимся несчастьем. – Ну, ничего, ничего. Главное, ты жив, – торопливо проговорила женщина спустя пару минут. – В конце концов, у нас есть счет в Швейцарии, небольшой, но достаточный для двух пенсионеров. Плюс твои счета в офшоре, плюс…