Дальше живут драконы 2

Охрана ворвалась в кабинет генерала через двадцать минут, когда он был уже мертв. На столе они обнаружили бумажку с написанным каллиграфическим почерком иероглифом «ива», обозначающим тотемное дерево ниндзя.

Эпилог. Граница Желтороссии и континентальной Японии. 30 апреля 1980 года

На границе тучи ходят хмуро,
Край суровый тишиной объят.
У высоких берегов Амура
Часовые Родины стоят.
У высоких берегов Амура
Часовые Родины стоят.
Там врагу заслон поставлен прочный,
Там стоит, отважен и силен,
У границ земли дальневосточной
Броневой ударный батальон.
У границ земли дальневосточной
Броневой ударный батальон….
На границе тучи ходят хмуро

Пограничная зона. Здесь ничего не строили, основные заводы и города были южнее. Мертвая земля, на которой еще сохранились следы русско-японской войны.

Утром, еще потемну — колонна из нескольких внедорожников и тяжелого бронетранспортера выдвинулась с крайнего блокпоста охраны КВЖД — тут она совсем близко подходила к границе. Военные, одетые в форму казачьей конвойной стражи — были на удивление хорошо для стражи вооружены, и на каждом внедорожнике был пулемет.

Кто это такие можно было понять по тому, что в каждом экипаже машины был обязательно китаец — переводчик.

Военные. Спецназ.

Колонна шла по направлению к мосту. Это был один из двух мостов, сохраняемых не разрушенными между северным и южным Китаем. Сохраняли его для таких случаев как этот. Сейчас было еще темно, только на горизонте едва тлела заря, да туман слался космами, цепляясь за землю как репей.

А вот и плакат.

На огромном плакате по-русски и на упрощенном китайском было написано

Стой!

До границы один километр.

Дальнейшее следование военных без особого на то приказа запрещено!

Машины прокатились мимо, не заметив плаката.

Командовал отрядом полковник с позывным «Пасечник». Позывной у него был такой интересный, потому что его хобби и впрямь было — пчелы. Он улучшал породу пчел, посылал куда-то маток и сам получал и хотел получить сто сортов меда — именно сто, от разных цветоносов. Сейчас было семьдесят с чем-то, но полковник не сдавался, выставлял ульи в самых неожиданных местах, и его подчиненные в личное время солдата частенько пробовали новый мед из банок, а потом сосредоточенно писали на бумажках впечатления, на что похож его вкус.

Сейчас полковник — каменная глыба, центнер мышц — сидел в головной машине и лаялся в трубку рации со штабом.

— Мы уже вышли… этого только не хватало… да мне хоть … …! Да я не испытываю терпение… и как вы его доставите… японцы ждать не будут… ладно, добро. Догоняйте

Бросил трубку и заключил

— Черт знает что…

В паре десятков километров — нервные штабные вывели из приземлившегося вертолета парня в кадетской форме и посадили в Форд — машину самого командующего округа. Заместитель командира по воспитательной работе стукнул по крыше — высунулся водитель, как и все водители генералов круглолицый и наглый

— Гони не останавливаясь.

— Есть.

— Бегом! А то на бочку пойдешь.

— Есть.

Бочкой — называли машину ассенизации

Колонна встала перед мостом. Это был не первый обмен, но всех потряхивало: никогда не знаешь, как будет. Подошли двое снайперов с крупнокалиберками

— Давайте…

Позицию полковник не называл — сами знают. Не первый день замужем.

— БТР отвести?

— Нет, пока тут.

…

— Там еще нас машина догоняет. Командующего.

— Е…

— Какого-то пацана прислали, вертолетом. Вроде того который оттуда вернулся

— Его же сам Государь награждал

— То-то и оно. А нашим только бы выслужиться…

Машина командующего подлетела быстро, всего через пятнадцать минут. С заднего сидения выбрался молодой, совершенно не героического вида паренек в военной форме. Определив старшего, подошел, козырнул

— Господин офицер…

— Отставить, кадет. Машину отпусти. И давай к нам на инструктаж…