Дальше фронта

Благо оружие у всех было под руками. Частью в пирамидах, расставленных в курилках и выгородках мастеров и десятников, частью прямо в конце конвейерных линий.

Прямой штурм завода потерял смысл, нужно было переходить к правильной осаде. Вернее, имитировать осаду, блокировав ворота, рассыпав вдоль периметра цепь подвижных дозоров для предотвращения попыток прорыва и открыв частый минометный огонь по территории. А освободившиеся силы развернуть для удара по тренировочному лагерю с тыла.

Сам этот лагерь, рассчитанный на формирование и боевую подготовку как минимум дивизии (в количественном смысле, а на самом деле — десятка дружин численностью до тысячи человека каждая), занимал огромную территорию ярмарочного комплекса в четырех километрах северо-западнее завода.

Здесь имелось все необходимое — всевозможные складские помещения и выставочные павильоны, собранные из щитов гофрированного алюминия и пенобетонных плит, связывающие их подъездные пути и пешеходные аллеи для посетителей, достаточное количество столовых, кафе и ресторанчиков, электро-, тепло- и водоснабжение, канализация.

Близость военных заводов позволяла без особых сложностей доставлять необходимое для формируемых частей снаряжение. Лучше и не придумаешь.

Щитников послал свои взводы вперед ровно через минуту после того, как вступили в бой Уваров и Андреев.

Казалось бы, что такое девяносто человек против нескольких тысяч, достаточно хорошо вооруженных и имеющих какую-никакую боевую подготовку, полученную во время срочной службы в российской армии или уже здесь, под руководством квалифицированных инструкторов.

Но тут сразу вспоминаются слова Наполеона, сказанные им после египетского похода. Один мамелюк в сабельной рубке всегда победит трех французских драгун. Десять на десять они могут сражаться на равных. Сто драгун всегда побеждают тысячу мамелюков. Это к вопросу о роли дисциплины и организованности.

Семь отделений атаковали лагерь с трех направлений, два Щитников оставил в своем резерве.

Ведя непрерывный автоматно-пулеметный огонь, десантники стремительно продвигались к центральному плацу, забрасывая гранатами спонтанно возникающие очаги сопротивления, весьма, впрочем, немногочисленные.

Командование лагеря по причине удаленности от линии фронта, а также естественной в иррегулярных соединениях беспечности просто не догадалось создать хотя бы одну роту постоянной готовности и боеспособную маневренную группу для ее поддержки.

Вдобавок польские бойцы кадрового состава носили полную военную форму характерного вида, резко отличающуюся от российской (особенно у офицеров), а ополченцы — гражданскую или полувоенную одежду с двухцветными повязками на рукавах и такими же кокардами на головных уборах.

Это позволяло в первую очередь выбивать более опасного и подготовленного противника, одновременно усиливая панику и неразбериху.

Щитников изучал в училище, а перед нынешней кампанией еще и перечитал экстренно изданную Генштабом брошюрку по истории четырех предыдущих польских восстаний. И составил свое представление о боевых качествах панов.

Они проявляют недюжинную отвагу, граничащую с безрассудством, в наступлении, но быстро теряют кураж в обороне. Не в состоянии выдерживать длительного боевого напряжения, при неизбежных на войне неудачах между командирами разных уровней тотчас возникают споры и распри.

Никто никогда не признает собственных ошибок, но охотно перекладывает их на других. И только что, казалось бы, вполне боеспособные полки и дивизии начинают разбегаться или складывать оружие.

Все это, конечно, пережитки древних шляхетских вольностей и «либерум вето», что и привело некогда к гибели независимой Речи Посполитой.

Сейчас поручик наблюдал со своего КП абсолютно то же самое. Отчаянные попытки немногочисленных, сохранивших самообладание командиров организовать сопротивление на подходящих для обороны рубежах легко пресекались тыловыми и фланговыми ударами с использованием подавляющего преимущества в автоматическом оружии, особенно пулеметах. И снайперы работали с большой эффективностью.

Будь в его распоряжении не полурота, а полнокровный батальон, Щитников был уверен, что в ближайший час смог бы покончить с этой «дивизией». И надолго отбить у поляков охоту впредь создавать здесь нечто подобное.

А сейчас у него наметилась угрожающая нехватка боеприпасов. Командиры взводов и отделений наперебой сообщали, что у солдат остается по одному боекомплекту, а то и меньше. Да поручик и сам это понимал по темпу и интенсивности огня. Автоматчики имели при себе по три сотни патронов, пулеметчики — по тысяче. Да еще каждый нес по шесть-восемь ручных гранат, по десятку выстрелов к гранатометам.

Вроде бы много, на пределе человеческих возможностей при условии сохранения боеспособности и подвижности, однако, если вести огонь на подавление, отсечный и деморализующий, патроны сгорают с пугающей быстротой. А в условиях стремительного, высокоманевренного боя снабжаться боеприпасами за счет противника если в отдельных случаях и возможно, то общего положения дел не меняет.