Далеко от неба

— Наслышан о твоих здешних художествах, — глядя в упор на Чикина, спокойно сказал Ермаков. — Судя по всему, недолго тебе тут начальствовать. Фактики имеются те еще. Лично я, майор, давно бы тебя посадил, но у начальства, к сожалению, имеются еще кое-какие сомнения. Предупреждаю сразу — сделаю все, чтобы их не осталось. А о моих полномочиях можешь поинтересоваться лично у генерал-майора Веденеева. Документы я тебе предъявлять не буду — запачкаешь. А у вас, сударыня, поинтересуюсь, чем обязан столь лестному посещению?

— Должны произвести задержание Василия Боковикова. По имеющимся сведениям, он находится здесь.

— Ваша правда, находился. Но уже… — Ермаков посмотрел на часы. — Час тридцать семь минут как не находится. Отбыл к месту своего проживания. Разрешите еще полюбопытствовать, у вас всегда на задержание выезжает начальник милиции? Или вы неправильно выразились? Не «задержание», а теплая встреча вернувшегося на родину Героя России?

— Героя? — растерянно переспросила Надежда. — Я не знала.

— Понятно. Нет героя в своем отечестве. Плохо, Чикин, твои осведомители пашут. Чутье у них не на истину, а на пожелания начальства. Отсюда ошибочные решения. А ошибочные решения, как правило, влекут за собой совсем не тот результат, которого ты ожидаешь. Считай, майор, это за последнее предупреждение.

— Да пошел ты! — Видно было, что Чикин еле сдерживается, чтобы не начать действовать в привычном для себя духе. — Этот герой у меня шесть человек покалечил, не успел из тюряги вылезти. Теперь его туда надолго упакуют. Свидетели имеются, не отвертится.

— Прекрасно. Добавь к своим свидетелям и меня. Лично присутствовал и наблюдал, как шестеро отморозков, вооруженных цепями, металлической трубой, ножами, кастетом одновременно напали на Боковикова. Пришлось вмешаться, правда, несколько поздновато для твоих пострадавших свидетелей. Письменные показания готов предоставить в любое удобное время.

Чикин, ошеломленно и с ненавистью уставившийся на Ермакова, вдруг круто повернулся и с не свойственной ему торопливостью пошел к машине.

Надежда, задержавшаяся, чтобы забрать удостоверение, успела шепнуть Ермакову:

— Зря вы так. Он на все пойдет. Ему уже терять нечего.

— В отличие от вас, Надежда Юрьевна. Поэтому прошу вас, будьте предельно осторожны.

Надежда бегом догнала Чикина.

— Он сердитый, да? — спросил Сашка, глядя вслед отъезжавшей машине.

— Это очень даже хорошо, — подмигнул Ермаков Сашке. — На сердитых воду возят.

— Туфту гонит, — вцепившись в руль, прохрипел весь еще багровый Чикин. — Если Васька герой, то я — Анка-пулеметчица.

Надежда фыркнула.

— Ты чего? — оглянулся на нее Чикин.

— Представила.

— Кого?

— Вас. За пулеметом.

— Увидишь еще. Припрет, так и пулеметы в дело пойдут. А этого деятеля я и без пулемета достану. Места у нас опасные, мало ли что с человеком может по неосторожности случиться.

— Вряд ли он будет неосторожен.

— Доложим, что по неосторожности. А Ваську мы сейчас все равно возьмем. Весь поселок в свидетелях будет, как он органам власти сопротивление оказывает.

* * *

Василий неторопливо шел к конторе коопзверпромхоза. Серуня, с трудом кативший навстречу по обочине разбитой дороги мотоцикл с коляской, разглядев Василия, остановился и, дождавшись, когда тот пройдет мимо, громко отрапортовал:

— Докладаю. Провокация не удалась. Так что Аграфена Иннокентьевна спасла гражданина попа в самый последний момент.

Василий остановился.

— А пострадавшая сторона, как всегда, Серуня. Что инвалид, никто во внимание принимать не желает. Качу вот эту хренотень из последних собственных сил.

— Излагай дальше, раз начал.

— Надежда у них была, что поп со мной к покойнице на энтом транспорте зарулит. А за похищение его собственных средств передвижения Кандей крутую разборку должон.

— Какое похищение?

— Так вот… — Серуня пнул колесо мотоцикла. — Кандей ведь как? Сначала врежет, потом разбираться начинает. Расчет, что сразу слухи пойдут: посягательство на чужую собственность. Что и требовалось доказать.

— Кому требовалось?

— А матушка ваша, заместо того, кому требовалось, против меня силовые приемы.

— Кто покойница?

— Это так… В виде приманки. Заглотил уже. А тут баба Груня с сумкой…

— Ждут еще?

— А то нет. Кандей для испугу, а сам для серьезного разговору.

— Садись! — приказал Василий, усаживаясь за руль мотоцикла.

— Там еще наличие органов исполнительной власти возможно. Чтобы угон зафиксировать. Я, между прочим, крест помогал водружать.

— Куда едем? — спросил Василий, когда Серуня неудобно устроился в коляске.

— Так на хоздвор, куда еще. В конторе дожидаются. Кандей премиальные на «ландыш» обещал. В случае, если поп. За тебя, Василий Михайлович, потребую в двойном размере. Ждали Гришку, а приедет Мишка.

В предчувствии предстоящих событий Серуня радостно хихикнул.

Мотоцикл круто развернулся и с оглушительным треском запылил по улице.

* * *

— Едут! — услышав знакомый треск мотоцикла, сказал Домнич и направился к своему рабочему месту за большой директорский стол.