Далёкий край

Соболя не взял... Может быть, потому, что соболь с пролыснями? Замерзая, зверек так согнулся, что на спине его под черно-пегой шерстью выкатился горб, пасть оскалилась в бессильной злобе, кровь застыла на зубах. Соболь, умирая, пытался вытащить стрелу, хватался за нее зубами. Окоченевшая горбатая тушка была пробита насквозь. Вокруг снег с пятнами звериной крови, как сахар с застывшим соком. Вкусное кушанье для собак! Псы съедали застывшую кровь, выкусывая ее вместе со снегом.

Ла подозвал сыновей. Старик и парни присели на корточки.

- Почему след был хорошего черного соболя, а попался плохой? - спросил Удога.

- Наверно, этот человек нашего соболя украл, а своего, плохого, нам подбросил, - с досадой ответил маленький горбоносый Пыжу.

- Нет, неверно! - сказал старик. - Дураки, ничего не понимаете. Хороший человек был. Не воришка.

Через тропку чужой рукой были натянуты один над другим три волоска. Нижний - совсем в снегу. Ла был беден, он никогда не ставил на тропку три волоска сразу. Конский волос дорого ценился на Мангму. У маньчжурских торговцев приходилось покупать каждую волосинку. У зверей нет таких волос, как в хвосте у лошади. А лошади у маньчжуров очень-очень далеко, и еще дальше у китайцев. И торговцы уверяют, что за последние годы хвосты у лошадей в Китае почему-то не растут и что конские волосы страшно вздорожали. А тут человек не пожалел трех волосков для чужого самострела.

Ла понимал - три волоска натягивать лучше, чем один. Если подует ветер, начнется снегопад, нижний волосок занесет, сверху останутся еще два. Соболь все равно попадется.

- Если бы украл соболя, то хорошую ловушку не поставил бы, - сказал Ла. - Хорошего бы взял и плохого не бросил...

Ла знал, кто ставит ловушку в три волоска.

- Это лочА! - сказал старик. - Это они такие ловушки любят делать. Видно по устрой-ству.

Молодые парни переглянулись. Удога быстро поднялся и пошел вверх по тропке, читая следы и трогая их прутиком.

- А-на-на! - вдруг воскликнул он.

След оказался двойной. За крупным длинношерстным соболем прыгал тот самый пегий и лысый, что попался под стрелу. Этот пегий чего-то боялся и свой след в тайге не оставлял. Он старался след в след прыгать за хозяином тропки, но оступался.

Он, видимо, и жил тем, что крал добычу у хозяина или подъедал остатки.

Удога все понял. Лысый маленький соболь бегал по следам хороших соболей, портил их. Охотник решил его убить. Он выгнал лысого со своей речки, и тот попался на самострел Ла, приготовленный для другого зверька. Хитрец сам себя перехитрил. Теперь он, жалкий и горбатый, окоченел, скаля зубы в бессильной злобе.

Чей самострел - того добыча. Охотник оставил соболя соседям. Но чтобы не нарушать охоту на хорошего соболя, снова насторожил самострел. Он устроил это по-своему, словно поучая соседей, как лучше делать ловушку. Он выказал щедрость, не пожалел трех волосков и стрелы.

- Может быть, это Фомка? - спросил Пыжу.

- Нет, это не Фомка, - ответил отец. - Фомка охотится так же, как мы. Да он этой зимой пошел на Амгунь совсем в другую сторону. Туда ходят гиляки, и с ними приходят те двое лоча, которые убежали из своей страны и теперь живут на устье Мангму. Он пошел туда, чтобы встретиться с ними.

Фомка, сосед ондинцев, - бывший русский, поселившийся на Амуре и женатый на тунгус-ке. Его за русского никто не считал. "Он когда-то раньше был русским, сам забыл", - так гово-рили о нем. Ла знал след Фомки. Это тяжелый человек с большими лыжами. Совсем другой охотник подходил к ловушке сегодня. Этот был издалека и охотился по-своему.

- По следу, как по лицу, все видно, - сказал Ла сыновьям. - Он идет легко. На сучок никогда не наступит, - значит, глаз зоркий.

- Куда же он мог деться? Неужели взлетел?

- Нет, быть не может...

Оказалось, что охотник с разбегу спрыгнул с небольшого обрыва. Какой ловкий! Прыгнул раньше, чем доехал до отвеса.

Все разобрали по следам. И увидели на деревьях засечки. Русский звал соседей к себе.

Всем хотелось встретить этого человека и поговорить с ним. Ла поднялся и вырубил на коре дерева стрелку, показывающую дорогу к своему балагану. Так он приглашал русского к себе.

- У лоча лошадей много. Конский хвост не жалеют, - говорил Пыжу.

- В Мылках есть старик Локке. У него светлая борода, - рассказывал Ла. - Он эту боро-ду в косичку заплетает, потому что волосы сильно растут. У него дедушка был русский. Их род от русского идет.

Ла замотал головой.

- Маньчжуры боятся русских. У-ух, трусят!

Гольды засмеялись.

- Лоча народ рослый. У-у, такой высокий-высокий, стреляют метко, дерутся хорошо, на лыжах быстро бегают, - говорил Ла; он стал хвалить русских, как людей, которых видал редко и знакомством с которыми гордился. - Раньше, когда тут жили лоча, - хлеб рос. Когда русские ушли с Мангму - каменные столбы в тайге поставили, чтобы у этих столбов зимой встречаться с народами Мангму. У нас в верховьях Горюна такой столб был. Наши старики говорили - когда столбы упадут, лоча вернутся. Падека ходит туда охотиться, говорит - столбы уже упали. Лоча живут за горами. У них бороды большие.