Даймон

Весь день я чувствовал странное жжение на левой ладони и только сейчас догадался исследовать его причины. Оказалось, что и ладонь, и кожа на запястье расцарапаны до крови. Не без труда вспомнилось, что вчера, когда мы осматривали горящие руины Сешете, леди Ньямоана то и дело брала меня за руку. Тогда мы оба не обратили на это должного внимания.

О вчерашнем дне я так ничего не написал. Пожалуй, и не стану.

Небо ясное, луны нет, посему звезды светят необыкновенно ярко. В полночь постараюсь провести очередные измерения.

Карта нам очень понадобится.

Дорожка 2 — «Underground»

Автор и исполнитель — Том Вейтс (Tom Waits).

(1`58).

Песня про покойников. Скучно им, бедным, очень скучно!.

— Маску надеть не желаете, Алексей Николаевича?

В голосе Ивана Ивановича, страшного человека — то ли сочувствие, то ли издёвка. Сглотнул Алёша, в маске себя представив: сквозь чёрную шерстяную ткань нос выпирает, поверх узких прорезей для глаз — окуляры. Нет, очки не надеть, уши под маску уйдут. Фантомас, да и только.

— Нет, не стоит. Вы же сказали, что здесь нас никто…

— Не заметят, Алексей Николаевич, не волнуйтесь.

Даже не издевается. Издеваются над людьми, а этот словно со щенком разговаривает.

Лёгкий сигаретный дух, негромкая музыка из радиоприёмника, мягкая кожа сидения. Почти как в шпионский фильмах: тихий переулок, дорогое авто…

Знакомо!

Вздохнул Алексей Лебедев, отставной демократ, поглядел в тёмное окошко. Сам виноват! Напросился на «операцию», терпи. Это в городе, ты — связной самого товарища Севера, здесь же…

— Если Семён станет требовать подробностей, рассказывайте все подряд. Больше деталей, начальство это любит.

— Ага.

Случайно вышло. Встретились, парой фраз обменялись, Иван Иванович передал очередной конверт, о тайнике осведомился, почему, мол, не наведываетесь. А потом обмолвился: через час операция, большая партия «наркоты» на Новую Баварию прибыла, накроем тёплыми…

Напросился. Не стал спорить Иван Иванович, усадил в авто, на заднее сидение, отвёз. Никуда не выпустил, сам тоже не вышел. Так и остались в машине. Подбежал к левой передней дверце некто двухметровый в чёрной маске, в окошко заглянул, кивнул.

Убежал.

Сиди, Алёша, не выглядывай. Участвуй. Сам захотел!

Вновь посмотрел товарищ Север в окно, плечами дёрнул. Улочка, как улочка, дома одноэтажные, заборы глухие, спутниковые антенны над крышами. Не знал он Новую Баварию, даже ни разу не заезжал. Если в самом деле докладывать довелось, что рассказал бы? Цыганская семья, наркотиками не первый год торгует, «крышу» имеет надёжную, райотдел милиции в доле, прикрывает получше всякой охранной фирмы.

…Ментов поганых — в бетон, в бетон, в бетон!

Только это все — слова. Поделился подробностями Иван Иванович, страшный человек, словно мелочь нищему в кепку кинул. Пособил связнику, дабы тому было что «Семёну» докладывать.

Обидно? Обидно, конечно. Только…

— Товарищ… Семён понимает, что такое конспирация. Только… Я к вам не просто так напросился, Иван Иванович. Товарищ Север хотел с вами проконсультироваться…

На обиженных воду возят!

Крепкая шея страшного человека дрогнула — еле заметно, чуть-чуть. Улыбнулся товарищ Север. Издеваешься, значит, шкаф?

— Товарищ Север уверен: создание подполья и подчинение ему вашей группы необходимы не для обеспечения переворота. В Киеве без нас справятся. Мы готовимся к тому, что будет потом. Вы тоже так считаете?

Кивнул Иван Иванович, но со словами спешить не стал. Задумался.

То-то!

* * *

О грядущем перевороте в эти дни писали все, кому не лень. Выборы прошли, пора начинать. И как не начать, если в победителях, считай, никого? Восток, как и ожидали, больше трети голосов набрал, больше прочих, но «прочие» тоже не простаки, коалицию сколачивать принялись. И недовольных, кого в парламент вообще не пустили, куча,. Баба Галамага, она же пани Муська, она же мадам Климакс первой вой про фальсификации подняла, за ней и прочая мелочь.

Федя Березин со своими десантниками очередную драку в Донецке устроил. Отметился.

А вот «Отечество и Порядок» не шумит. Или Геббельс голос потерял?

Стрелять ещё гуще стали. Не только стрелять — в Крыму новоизбранного мэра средь бела дня бейсбольными битами забили.

Рассудительные люди панике не поддавались, в танки на улицах не верили. Успокаивали: обойдётся. В прошлом году, когда Президента избирали, ещё хуже было. И ничего, не взорвалось. Авось, и сейчас…

— Во Львове начали компанию по созданию Западноукраинской Автономной республики. «Опир» через весь город промаршировал, Fackelzug устроил. Слыхали, Алексей Николаевич?

— Товарищ Север слыхал. Считаете, что «потом» уже началось?