Дагда – бог смерти

Вот и в тот день, когда Светлана застала его в постели с сестрой, самым легким для него оказалось не бежать за ней и вымаливать прощение, а остаться с Ларисой. Переступи она тогда через свою гордость, закати скандал с угрозами, с обещаниями устроить ему «веселую» жизнь, скомандуй, в конечном счете: «К ноге!», как командуют нашкодившей собаке – и Ринат почти наверняка не решился бы осложнять собственную судьбу, остался бы со Светланой, а со временем зарубцевались бы и нанесенные им раны, простилось бы предательство, забылись бы обиды. И, как знать, может быть, катилась бы сейчас их жизнь по нормальным семейным рельсам. А Лариса… Что ж… у каждой семьи есть свой «скелет в шкафу». Как-нибудь забылось бы и это…

Временами, когда становилось особенно тяжко и хотелось буквально выть от одиночества, она проклинала ту давнюю свою дурь, свой максимализм идиотский. Ведь могла же сохранить свое женское, пусть не счастье, так хотя бы благополучие!

А теперь что?..

Светлана резко повела плечами, словно стряхивая тяжелые раздумья.

Сколько можно ворошить былое!? Двадцать лет уже прошло!

Она мысленно содрогнулась.

Господи, неужели двадцать?! Вот ведь как – промелькнула жизнь, будто один день. Сын уже совсем взрослый…

Ей удалось сохранить свой секрет: Ринат так и не узнал, что рядом – буквально в одном доме – растет его первенец, сын. Долгие годы Светлана отчаянно оберегала эту тайну, грубо обрывая всякие попытки любопытствующих выяснить, кто же отец Олега. «Не ваше дело!», – отвечала она, втайне надеясь, что хоть так – опосредованно —сможет уязвить бывшего мужа, создать видимость, что и у нее был когда-то мужчина на стороне.

И вот теперь, по прошествии стольких лет, она лишь горько усмехалась, вспоминая свое тогдашнее, нелепое упрямство.

Чего ты добилась? Сейчас бы хоть алименты получала, не считала копейки до зарплаты.

Когда-то, в молодости, она принадлежала к тем прекраснодушным людям, которые убеждены, что справедливость в жизни рано или поздно должна обязательно восторжествовать, что добро непременно воздается добром, а зло наказывается злом. Какой же наивной она была!

Жизнь оказалась гораздо грубее и жестче, чем она могла себе представить, и теперь будущее пугало ее. С возрастом становилось все меньше сил и все больше поводов для отчаяния. Как жить ей дальше одной? Ради чего? Нет ни красоты, ни здоровья; словно песок сквозь пальцы, утекают годы, и она уже выжата, как вчерашний лимон на кухонном столе. Кому она теперь нужна? Ее единственная опора и надежда – Олег – вскоре покинет ее. Вот только встанет на ноги. И она не имеет никакого права останавливать его, запрещать уходить в самостоятельную жизнь.

А ведь, и вправду, никого, кроме сына, у Светланы не осталось: она прекратила всяческие отношения не только с бывшим мужем и сестрой, но и с родителями. Это с их молчаливого согласия ей разбили сердце, растоптали жизнь. Они – о, как хорошо она это помнила! – лишь растерянно поохали и… приняли, в конце концов, поступок Ларисы как нечто само собой разумеющееся, судьба, мол, ничего не поделаешь. Еще и упрекали Светлану за неуживчивый характер – почему она отказалась от встреч с родными? – недоумевали: как ты можешь быть такой злопамятной, всю жизнь дуться?! – заранее отметая все возможные обвинения – мы-то здесь при чем?.. Но Светлана ничего не могла с собой поделать – обида не отпускала, не давала сделать шаг навстречу, простить.

Поначалу она была твердо уверена в том, что, несмотря ни на что, даже одна добьется в жизни всего, чего хочет. В конце концов, для нее теперь это было дело принципа. Но время шло: Олег болел, как все дети, потом началась его учеба, и постепенно Светлана поняла, что ничего для себя сделать уже не успеет – все силы тратятся на уход за сыном, на заботы о нем, на его воспитание.

Так проходили годы, и, уже не питая по поводу собственного будущего никаких иллюзий, она в глубине души надеялась только на одно – когда-нибудь ей все-таки представится возможность хоть как-то отплатить своим обидчикам… Она по-прежнему тешила себя мыслью, что рано или поздно судьба их накажет. Но судьба не торопилась воздать им должное: Лариса и Ринат жили дружно, ничто не предвещало угрозы их благополучию и, уж тем более, – кары. В конце концов, Светлана почувствовала, что не хочет уже ничего – ни мести, ни справедливости, ни утешения. Устала…

Что я могу сделать?.. Видно, это моя доля – смотреть издали на их счастье и тихо, исподволь мучиться, рыдать по ночам, чтобы не увидел сын… Ну и Бог с ними, он-то нас и рассудит…

Но Высший суд явно не спешил заглядывать в ее двор.

Глава вторая

– Я слышал от своих родителей, что сила друидов – в их магии. Я тоже хочу постигнуть ее тайны, чтобы стать справедливым вершителем Божьего суда на земле! – голос юного ученика дрожал и срывался, когда он обратился к наставнику – высокому седовласому эвбагу в белых одеждах.