Дача на Петергофской дороге

Насколько это оправданно, читатель сам сможет судить по небольшой повести «Переписка», включенной в эту книгу. Она впервые опубликована в «Москвитянине» в 1849 году. На сей раз социальных рубежей между влюбленными не существует, нет и роковых препятствий. В критическом отзыве, появившемся тотчас после выхода повести в «Современнике», А. В. Дружинин недоумевает, что все же стало причиной разлуки любящих друг друга людей, считает ее надуманной. Вряд ли такое мнение справедливо.

И в поэзии и в прозе Ю. В. Жадовская передавала наиболее близкую ей область жизни, которую сама она называла «жизнь сердца». Ей посвящена и «Переписка», с коллизиями скорее внутренними, душевными, чем внешними — событийными. Писательница обращается к излюбленному романтиками сюжету и к воспринятой у сентиментализма наиболее исповедальной форме — эпистолярной. Неудивительно, что А. В. Дружинин, выступая на страницах «Современника» — лидера борьбы за «натуральную школу» в литературе, не поддержал романтической повести писательницы. Но непредвзятый взгляд оценит в этом произведении и простоту сюжетной конструкции, и прозрачную ясность стиля, и изящество стилистических переходов. Реалистически изображен контраст между чистотой чувств, запечатленных перепиской влюбленных, и «подметными» (иначе не скажешь!) записочками соседей, подсмотревших в замочную скважину «недозволенную страсть», торопящихся выследить ее во всех подробностях, ославить, вымазать дегтем. Здесь автор достигает язвительности и беспощадности гоголевской сатиры — не случайно, по-видимому, и одно из действующих лиц, сплетница, побуждающая к общественной травле влюбленных, названа Мария Антоновна. Это нарицательный ныне персонаж бессмертного «Ревизора». Энергичными, емкими штрихами, по лапидарности близкими стихотворным строкам, передает писательница нарастание домыслов, слухов, предостережений, вскоре образующих поистине девятый вал, несущий тину и муть пошлости и ханжества, готовый все захлестнуть на своем пути. И при этом А. В. Дружинин недоумевал, что влюбленные расстались! Нет, мол, очевидных препятствий!

Препятствия, однако, показаны довольно емко. Это тот род препятствий, по поводу которых критик «Отечественных записок» Валериан Майков в связи с творчеством Ю. В. Жадовской писал: «…Это борьба женской души, исполненной стремления к нормальным условиям жизни, но встречающей на каждом шагу противоречия и преграды своему стремлению не в одних внешних обстоятельствах, но и в собственных недоразумениях, колебаниях, самообольщениях».

И не в том ли примета художественного реалистического метода, что, все меньше подчеркивая роковую роль внешних случайностей, он все глубже внедряется в жизнь души, в деформацию ее под влиянием совсем не случайных, а именно закономерных, повседневных и оттого еще более страшных обесчеловечивающих обстоятельств.

Героиня «Переписки» в этой неодолимой повседневности и видит главное препятствие утверждению и развитию светлых отношений. «Какими же невыносимо мелкими, нестерпимо глупыми оскорблениями осыпают они меня под видом бесцеремонного обращения и дружеского совета», — сетует она.

Есть в повести Ю. В. Жадовской и «родимые пятна» уходящего с литературной авансцены течения: преувеличенная экзальтация высказываний, некоторая дидактическая предустановленность заключения. Но не эти штрихи определяют облик произведения, а высокий накал личного восприятия автором всего описанного. Звучание той струны, которую Н. А. Добролюбов услышал в стихотворном сборнике Ю. В. Жадовской 1858 года. Обращаясь к творчеству Ю. В Жадовской, критик писал, что она «сумела найти поэзию в своей душе, в своем чувстве и передать свои впечатления, мысли и ощущения совершенно просто и спокойно, как вещи очень обыкновенные, но дорогие ей лично»[12].

Незадолго до публикации «Переписки» Ю. В. Жадовской в «Москвитянине» творения русских писательниц пополнились еще одним значительным произведением. Это «Семейство Тальниковых» А. Я. Панаевой — первый крупный труд писателя, выходившего на широкую общественную арену. Приложением к журналу «Современник» Н. А. Некрасов подготовил «Иллюстрированный альманах» на 1848 год. Повесть «Семейство Тальниковых» заняла в нем видное место. Но «Альманах» не получил разрешения цензуры именно из-за нового автора. Председатель цензурного комитета Бутурлин исчертил поля панаевской повести пометками: «неправдоподобно», «безнравственно». Резолюция гласила: «не позволяю за безнравственность и подрыв родительской власти». Некоторые экземпляры «Альманаха» все же разошлись нелегально — рождение нового писателя под псевдонимом Н. Станицкий все-таки состоялось. Одновременно родилось новое направление в женском писательском творчестве. Элементы критического реализма, которые в повестях М. С. Жуковой и Ю. В. Жадовской только начали заявлять о себе, проступали в облике бытовых по преимуществу штрихов и деталей, теперь становились опорой художественного метода.