Да, та самая миледи

– Если бы Ваше Высокопреосвященство соблаговолило привести исторические примеры таких событий, – сказала я, изучая завитые страусовые перья на своей шляпе, – я, возможно, разделила бы Вашу уверенность в будущем…

– Если так, слушайте, – небрежно ответил кардинал. – В одна тысяча шестьсот десятом году, когда славной памяти король Генрих Четвертый, побуждаемый примерно такими же причинами, какие заставляют действовать герцога, собирался захватить Фландрию и Италию, чтобы сразу одновременно с двух сторон поразить Австрию – разве не произошло тогда событие, которое спасло Австрию? Почему бы королю Франции не посчастливилось так же, как императору?

Исторические примеры вещь опасная, а счастье – штука переменчивая.

– Ваше Высокопреосвящество изволит говорить об ударе кинжалом на улице Ферронери?

– Именно так, – невозмутимо подтвердил кардинал.

Воистину, у меня не было интересней и опасней разговора за всю мою деятельность!

– Ваше Высокопреосвященство не опасается, что казнь Равальяка наводит ужас на тех, кому на миг пришла бы мысль последовать его примеру?

Человек, в отличие от бутылки с ядом, как орудие убийства неудобен тем, что дорожит своей жизнью и склонен к рассуждениям…

– Во все времена и во всех государствах, – немного нравоучительно начал кардинал, – в особенности если эти государства раздирает религиозная вражда, находятся фанатики, которые ничего так не желают, как сделаться мучениками. Постойте, мне как раз пришло в голову, что именно теперь пуритане крайне озлоблены против герцога Бекингэма и их проповедники называют его антихристом.

Золотые слова. Но они могут благополучно ненавидеть Бекингэма еще лет пятьдесят без особого ущерба для его здоровья. Пороху всегда нужна искра.

Его Высокопреосвященство до Ла-Рошели в Риме тоже звали не иначе как кардиналом еретиков за его дружелюбную политику по отношению к германским протестантским князьям.

– Так что же?

– А то, что в настоящую минуту, если бы удалось, например, найти женщину, молодую, красивую и ловкую, которая желала бы отомстить за себя герцогу… Такая женщина легко может сыскаться: герцог – человек, имеющий репутацию ловеласа, и если он зажег многие сердца любовью своими клятвами в вечном постоянстве, то В то же время он возбудил и много ненависти своей постоянной неверностью.

Понятно, кому придется искрить. А вот интересно, в книге кардинала «Наставления христианина» есть параграф, где разъясняется, как надо лицу духовного звания наставлять христианку на соучастие в убийстве? Практика и теория так далеки…

– Конечно, – подтвердила я холодно, – такая женщина может сыскаться.

– Если это так, подобная женщина, вложив в руки какого-нибудь фанатика кинжал Жака Клемана или Равальяка, спасла бы Францию.

Его Высокопреосвященство откровенен как никогда.

– Да, но она оказалась бы сообщницей убийцы, – напомнила я.

– А разве стали достоянием гласности имена сообщниц Равальяка или Жака Клемана? – улыбнулся кардинал.

– Нет, – согласилась я. – Потому, быть может, что они занимали слишком высокое положение, чтобы власти решились привлечь их к ответственности.

По слухам, бедный Генрих Четвертый так не хотел короновать свою жену и давать ей права регентства на случай его отсутствия. А когда все-таки короновал, то не прошло и двух дней, как его пырнули кинжалом.

– Ведь не для каждого сожгут палату суда, монсеньор, – добавила я.

– Так Вы думаете, что пожар палаты суда не был случайностью? – светским тоном спросил кардинал.

Да кто я такая, чтобы думать?

– Лично я, Ваше Высокопреосвященство, ничего не думаю, – твердо сказала я. – Я привожу факт, вот и все. Я говорю только, что если бы я была мадемуазель де Монпансье или королевой Марией Медичи, то принимала бы меньше предосторожностей, чем принимаю теперь, будучи просто леди Кларик.

– Вы правы, – согласился Ришелье. – Так чего же Вы хотели бы?

Похоже, настал тот момент, о котором говорил Рошфор.

Решая государственные дела, главное – не увлечься их величиной и не забыть про маленькие, противненькие, но зато свои собственные.

– Я хотела бы получить приказ, который утверждал бы наперед все, что я сочту нужным сделать для блага Франции.

– Но сначала надо найти женщину, которая, как я сказал, желала бы отомстить герцогу, – заметил кардинал.

– Она найдена.

– Затем остается отыскать фанатика, который послужит орудием правосудия Божия.

– Он найдется.

– Вот тогда и настанет время получить тот приказ, о котором Вы сейчас просили… – ласково улыбнулся кардинал.

Ах, вот так.

Ну что же, подождем того времени, не знаю, правда, теперь, когда оно настанет. У меня, по счастью, есть реальное, строго определенное задание.