Да придет Косматый (ЛП)

Келли поняла, что стоит, не дыша. Она с шумом выдохнула. Несколько секунд спустя двери школы открылись, и появился отец в сопровождении близнецов. Келли прижалась к бревенчатой стене, достаточно близко от них, чтобы слышать каждое слово.

— А почему Келли и Шона сегодня нет? — спросил Зик.

— Не ваше дело, — отрезал отец. — Полагаю, вы знаете, о чем у нас пойдет разговор.

Мальчишки переглянулись, после чего озадаченно посмотрели на доктора Андерсена.

— Шутки шутками, — продолжал тот, стараясь не повышать голоса, — но вы слишком далеко зашли.

— Простите, не понял? — нахмурился Зик, морща веснушчатый нос.

— А? — эхом отозвался и Деккер.

— Думаю, вы прекрасно понимаете… — начал доктор Андерсен. Но его прервал отчаянный крик:

— Папа! Не надо! Папа, пожалуйста, перестань!

Келли бежала к ним, тяжело дыша, раскрасневшаяся и растрепанная.

— Папа, перестань! — снова крикнула она, хватая его за руку.

— Келли, в чем дело? — спросил он. — С этим безобразием пора кончать. Эти двое ребят…

— Нет, — пропыхтела Келли. — Ты не понял. Зик и Деккер тут ни причем. Это сделала я!

18

Немалых усилий стоило Келли выдавить эти слова. У нее было такое чувство, будто ее сердце, подскочив, застряло в горле. Едва дыша повторила она свое признание:

— Я все это сделала, папа. Зик и Деккер не понимают, о чем ты говоришь.

Рот отца широко раскрылся. Глаза за стеклами очков выпучились. Он пораженно уставился на Келли.

Из-за двери выглянула мисс Роулз.

— Все нормально?

— Мальчики свободны, — ответил ей доктор Андерсен, не сводя глаз с дочери. — Прошу извинить за прерванный урок.

Зик и Деккер, ухмыляясь, поспешили обратно в школу. Уже в дверях Зик повернулся, скорчил Келли рожу и показал ей опущенный большой палец.

Келли вздохнула и отвернулась.

— Будь любезна, объяснись, — промолвил отец.

Келли пожала плечами.

— Все это сделала я. Я написала послание на своем рюкзаке. Я налила воды Шону в шкафчик и записку подсунула. Вчера ночью, когда ты лег спать, я взяла твою лопату и вырыла два «следа» под окном Шона. Затем я постояла там, нашептывая его имя. А потом… потом… — Ее голос сорвался.

— Потом ты разгромила собственную комнату? — закончил отец.

Она кивнула. Ей приходилось бороться с подступающими слезами. Мысленно она дала себе клятву не разреветься.

— Да. Еще до того, как мы отправились на лодочную прогулку. Я разгромила свою комнату и написала на стене про Косматого.

Говоря это, она смотрела себе под ноги. Ей было стыдно смотреть отцу в лицо.

Она ждала, что последует вспышка гнева. Но отец оставался спокоен.

— Почему? — шепотом спросил он. — Келли, почему?

И тогда взорвалась она:

— Потому, что все здесь мне ненавистно. Потому, что я скучаю по Марси и по другим своим друзьям. Потому, что они все про меня забыли. Они мне даже не пишут. Как будто меня и на свете нет.

— Я… я не понимаю, — проговорил отец. — Ты хотела напугать Шона?

— Я… я думала… — Келли откашлялась. — Я думала, что если сумею напугать Шона до полусмерти… если сумею убедить Шона в том, что Косматый существует, и что Косматый придет за ним… если смогу по-настоящему его напугать… Я думала, ты увидишь, в каком он ужасе, и тебе придется отвезти нас обратно в Нью-Йорк.

Она медленно подняла глаза на отца. Взгляд его был полон негодования. Но он не произнес ни слова. Он вытер ладонью вспотевший лоб. И продолжал пристально смотреть на нее.

— Думаю, план был реально тупой, — пробормотала Келли.

Он кивнул:

— Да. Тупее не придумаешь. А пострадал твой брат.

— Не говоря уже о моей комнате, — пошутила Келли, в надежде, что он перестанет сверлить ее взглядом. — Не один час на уборку потрачу.

— Ничего, времени у тебя теперь предостаточно, — ответил отец. — Ты наказана пожизненно.

Келли пожала плечами.

— Какая разница? Друзей у меня здесь нет, заняться все равно нечем.

Отец показал на тропу:

— Марш домой и приберись в своей комнате. Я не желаю больше с тобой разговаривать. И не забудь попросить у брата прощения.

Келли повернулась и поплелась домой, повесив голову, обуреваемая безрадостными мыслями. Да, набедокурила она знатно. И сама прекрасно это понимала.

«Что ж, зато истории с Косматым пришел конец, — подумала Келли. — Не придется больше бедняге Шону трястись от страха».

И в том и в другом она ошибалась.

19

— Давайте-ка остановимся возле этих мангровых зарослей, — сказала мисс Роулз.

Келли возглавляла группу, рядом шел Шон. До чего они жуткие, эти мангровые деревья, подумала она. Корни выступают над землей и тянутся в разные стороны… Тонкие побеги свисают с нижних ветвей — ни дать ни взять чьи-то тощие ноги.

— Посмотреть на эти деревья… так и кажется, будто они умеют ходить, — пробормотала Келли.

— Хватит ужасы нагнетать, — жалобно сказал Шон. — Мало ты меня пугала?

Шон был прав. Она вела себя ужасно. И эгоистично. Он имел полное право держать на нее обиду.

Теперь она считала своим долгом добиться, чтобы Шон преодолел свой страх перед болотами.

Раз в неделю мисс Роулз и миссис Клэвэн, другая учительница, водили своих учеников на прогулку к реке. Целью этих походов было научить ребят разбираться в растениях и животных, обитающих на болотах.