Да не настанет ночь

Артур Кларк. Да не настанет ночь

Посвящается Джонни

ПРОЛОГ

[1]

Ни разу за целое поколение не менялся голос города. Он не смолкал ни днем ни ночью, и так столетие за столетием. Для миллиардов людей он был первым и последним звуком, который они слышали в своей жизни. Голос был неотъемлем от города; когда он умолкнет, Диаспар умрет, и пески пустыни заметут его широкие улицы.

Даже здесь, на километровой высоте, внезапная тишина не осталась незамеченной, побудив Конвара выйти на балкон. Далеко внизу, между огромными зданиями, по-прежнему скользили движущиеся дороги, но теперь они заполнились молчаливыми толпами. По какой-то причине тысячи сонных жителей покинули свои дома и медленно двинулись среди утесов из разноцветного металла. От Конвара не укрылось, что все бесчисленные лица обращены к небу.

На мгновение в его душу проник страх — неужели спустя многие столетия на Землю опять явились Пришельцы? Потом он тоже воззрился на небо, зачарованный чудом, которое видел давным-давно и с тех пор не надеялся увидеть вновь. Прошло немало минут, прежде чем он вернулся в комнату за маленьким сыном.

Сперва Элвин перепугался. Вздымающиеся городские шпили, ползущие внизу, в километре, точки — все это принадлежало к его миру, но подобного тому, что висело сейчас в небе, он не видел никогда. Превосходя размерами любое из зданий, оно было ослепительно белым, до рези в глазах. Хотя оно выглядело твердым, ветер непрестанно менял его очертания.

Элвин знал: очень давно небо полнилось дивными силуэтами. Из космоса прилетали огромные корабли, неся к огням диаспарского космопорта невиданные сокровища. Но это было полмиллиарда лет назад; еще в доисторические времена порт погребли под собой движущиеся пески.

Когда Конвар наконец обратился к сыну, в голосе звучала грусть.

— Смотри хорошенько, Элвин, — сказал он. — Возможно, это последний; возможно, мир больше никогда ими не полюбуется. До сих пор я видел лишь один корабль, а ведь когда-то их было много в небе Земли.

Они молча глядели вверх, а вместе с ними тысячи людей с улиц и из башен Диаспара, пока не скрылось из виду последнее облако, медленно испарившись в горячем сухом воздухе бескрайней пустыни.

1. ВЗАПЕРТИ

Урок закончился. Усыпляющий шепот гипнона неожиданно превратился в высокий писк и оборвался, завершившись трижды повторенной нотой-командой. Затем устройство расплылось и исчезло, но Элвин продолжал смотреть в пустоту, пока его разум возвращался к реальности сквозь многие столетия.

Джезерак заговорил первым; в голосе звучали беспокойство и легкая неуверенность.

— Это самые старые записи в мире, Элвин, — единственные, в которых показана Земля, какой она была до появления Пришельцев. И очень немногие люди просматривали их.

Мальчик медленно повернулся к наставнику. Чем-то его взгляд встревожил старика, и Джезерак пожалел о своем поступке. Он заговорил быстрее, будто пытаясь успокоить собственную совесть.

— Ты знаешь, что мы никогда не заводим речь о древних временах, и записи я показал лишь потому, что ты так настойчиво этого требовал. Пусть не приводят тебя в уныние картины былого; пока мы счастливы, разве важно, какую часть мира мы населяем? У людей, увиденных тобою, было гораздо больше жизненного пространства, но они не радовались жизни так, как мы.

«В самом ли деле?» — усомнился Элвин.

Из Диаспара — одинокого острова среди пустыни — его мысли перенеслись в мир, которым когда-то была Земля. Мальчик вновь увидел гигантские просторы воды и суши, увидел голубые волны, набегавшие на золотистые берега. В ушах все еще звенел шум прибоя, смолкший на планете миллиард лет назад. Он вспоминал леса, степи и удивительных зверей, когда-то деливших Землю с человеком.

Ничего этого больше нет. От океанов остались серые пустыни, словно саваном окутавшие планету. Соль и песок, от полюса до полюса, и лишь огни Диаспара горят среди безжизненных дебрей, которым предстоит однажды его поглотить.

И это самое меньшее из всего, что потеряло человечество, ибо над опустевшей Землей все так же сияют забытые звезды.

— Джезерак, — заговорил наконец Элвин, — однажды я поднялся на башню Лоранна, где давно никто не живет, и смог взглянуть сверху на пустыню. Было темно, и я не видел земли, но в небе было полно разноцветных огоньков. Я долго следил, но они не двигались с места. В конце концов я ушел. Скажи, ведь это звезды?

Джезерак встревожился. Элвин проник в башню Лоранна? Следует выяснить подробности... Увлечения мальчика становятся опасными.

— Это звезды, — коротко ответил он. — И что?

— Мы когда-то летали к ним, да?

Последовала долгая пауза.

— Да.

— А почему перестали? И кто такие Пришельцы?

Джезерак встал. Ответ был подобен эху слов всех учителей мира.

— Элвин, достаточно на сегодня. Вот подрастешь, я расскажу тебе больше. Но не сейчас. Ты и без того знаешь слишком много.