Да или нет?

Казалось, Джек прочел ее мысли: он вдруг поднял голову и встретился с ней взглядом. Долгую минуту он смотрел ей в глаза, а потом его губы растянулись в самоуверенную, нахальную улыбку.

Ей показалось, что от этой улыбки сердце у нее остановилось.

Вскинув руку в шутливом салюте, он повернулся и ушел. Пробормотав проклятие, она сжала кулаки. Чтоб его черти взяли! И чтоб черти взяли ее собственную неспособность не обращать на него внимания. Ей было очень трудно работать рядом с ним эти последние два дня. Она была полна решимости не дать ему над собой власти, полна решимости не вспоминать прошлого, не думать о нем.

Но у нее абсолютно ничего не получилось. Как Джилл ни старалась, какие решения ни принимала, стоило ей на него посмотреть, и она вспоминала все: хорошее и плохое, вершины восторга и боли. Стоило ей на него посмотреть, и она вспоминала обвинения Питера и то, какую роль Джек невольно сыграл в ее теперешней ситуации.

И она невольно гадала, что думает Джек, когда смотрит на нее. Что он вспоминает? И вспоминает ли вообще?

Она мысленно обругала себя. Нельзя об этом думать! Они с Джеком будут совместно работать и обеспечат новой передаче успех — и этим их отношения ограничатся.

Решительно расправив плечи, Джилл снова стала смотреть на площадку, где ей с Джеком предстоит появиться через несколько минут. Телезрителям будет казаться, что они сидят в кинотеатре, где на экране показывают эпизоды фильмов. Их кресла напоминали обычные места в зале, только они были чуть больше, немного отодвинуты друг от друга и развернуты так, что они с Джеком могли смотреть друг на друга.

Скоро начало. Скоро она должна будет оказаться лицом к лицу с Джеком.

Можно было подумать, что ее мысли обладают силой волшебного заклинания: Джек мгновенно оказался рядом с ней. Она не взглянула на него — в этом не было нужды. Она определила бы момент его появления, даже будь она глухой и слепой. Его присутствие наэлектризовало воздух вокруг. Она ощутила его жар, его энергию, уловила его аромат, запахи его пряного мыла, его шампуня, его кожи.

— Роскошное платье, — проговорил Джек спустя несколько секунд, и в голосе его прозвучал смех.

Его низкий голос ласкал ее, словно мягкий, нежный шелк. Джилл постаралась подавить чувство удовлетворения — и чисто женское торжество, которое испытала, прочтя в его глазах одобрение.

— Сейчас так принято называть пятнадцать сантиметров эластика? Интересно, — небрежно бросила она.

— Я бы тоже так сказал. — Джек понизил голос: — Очень интересно.

У нее вспыхнули щеки, и она возмущенно повернулась к нему. Этот мужчина может даже рис уговорить расстаться с его белизной!

— Заткнись, Джейкобс. Это ты виноват в том, что меня вынудили напялить этот шутовской наряд, и, как только у меня появится возможность, я с тобой за него сквитаюсь!

Он искренне расхохотался, откинув голову назад:

— Эй, нечего на меня смотреть с такой ненавистью. Не я выбирал это… платье.

Джилл почувствовала, как уголки ее губ невольно приподнимаются, но постаралась спрятать улыбку и приняла воинственную позу.

— Если бы не твоя гениальная идея, я сейчас была бы в удобной юбке и блайзере!

— И напоминала бы старую деву-библиотекаршу, — насмешливо протянул он.

— Это лучше, чем сексуальная дурочка!

— Это вопрос вкуса. — Встретив ее взгляд, Джек расхохотался и поднял руки, словно сдаваясь. — Но не волнуйся — на дурочку ты не похожа. И не смогла бы походить, даже если бы тебе это понадобилось для того, чтобы спасти твою жизнь. А вот что до сексуальности… то это другой разговор.

И она снова ощутила наслаждение, волнение, возбуждение. И досадливо поморщилась. Почему ему так легко ее достать? Он это делает просто играючи!

— Более невозможного человека я просто не знаю!

— Надо полагать, это означает, что ты не признаешься мне, как ты оценила фильмы этой недели?

— Что? Ты хочешь, чтобы я отказалась от эффекта неожиданности?

— Я не люблю неожиданностей. Неужели забыла?

Джилл захлопала ресницами, изображая наивное изумление.

— Ах, действительно! Но Дана с Тимом ждут от нас именно сюрпризов. Может, тебе следует, пока еще не поздно, выйти из игры?

Уголки его рта чуть заметно дрогнули.

— Держи карман! Но попытка была неплохая.

— Стараюсь, — со сладкой улыбкой отозвалась она.

— Угу. — Он перевел взгляд на площадку. — Похоже, все уже готово. Боишься?

— Чуть-чуть. А ты?

— Чуть-чуть.

Джек снова улыбнулся, а Джилл склонила голову набок. Тот Джек, которого она знала, не боялся ничего и никого. К каждой новой трудности, к каждому новому препятствию он подходил так, словно это была страна, которую ему предстояло завоевать. Так он подходил к жизни, так он подходил и к ней, Джилл.

Только на этот раз она не позволит себя завоевать.

— Ничуть ты не боишься, — пробормотала она. — Ты получаешь удовольствие от выброса адреналина. Ты любишь опасности. Мне кажется, чем ближе ты к краю пропасти, тем тебе интереснее.

Джек медленно скользнул взглядом по ее фигуре, а потом снова посмотрел ей в глаза.

— Тогда ты была самой крутой, самой опасной пропастью в моей жизни.

У Джилл перехватило дыхание и отчаянно заколотилось сердце.