Да или нет?

Джилл и Питер повернулись к дочери и принялись восторгаться мотыльком.

Спустя несколько минут ее бывший муж уехал. Но их разговор мучил Джилл весь вечер, испортив удовольствие от встречи с дочерью, помешав насладиться их ежевечерними ритуалами подготовки ко сну.

Ребекка уже давно спала, а Джилл все продолжала сидеть на краешке ее постели, гладя ее по головке и напевая колыбельную. Она так любила дочку, что иногда ей казалось, что сердце у нее готово разорваться от переполняющих его чувств. Ребекка была воплощением всех радостей ее жизни, потерять ее было бы просто немыслимо! Джилл не знала, сможет ли она жить, если суд передаст воспитание дочери Питеру.

В ней поднялся ужас, который она с трудом смогла подавить. Нет. Этого не случится. Какой судья отдаст ребенка отцу, если имеется здоровая и любящая мать? Она не позволит угрозам Питера испортить ей радость от общения с дочерью. Она обратится к адвокату, подаст прошение о предоставлении ей полной опеки — и все будет хорошо.

Наклонившись к дочери, Джилл прижалась губами к ее мягкой, бархатистой щечке.

— Сладких снов, киска, — прошептала она с нежной улыбкой. — Увидимся утром.

В студии все кипело. Ведущий режиссер отдавал звукооператору последние распоряжения, рабочие сцены стояли на лестницах, ожидая окончательных решений оператора по свету, а Дана, директор программы Тим и видеооператоры ухитрялись успевать всюду.

Джилл наблюдала за бешеной активностью съемочной группы со стороны. Ладони у нее вспотели, внутри все дрожало. Она не успокаивалась ни на минуту с момента своего разговора с Питером. Консультация с адвокатом, которому она позвонила по рекомендации подруги, ничуть ее не успокоила. Он посоветовал ей не относиться к угрозе мужа слишком легкомысленно: все чаще в судейской практике случалось, что ребенка отдают отцу, особенно если он уже создал новую семью. Но он также рекомендовал ей постараться не тревожиться и договорился с ней о встрече, чтобы Джилл подробнее ввела его в положение дел.

Джилл прижала ладонь к желудку, который сводило от волнения. Она понимала, что сейчас ее нервы не выдерживают напряжения из-за передачи. Ей было страшно оказаться перед телекамерой, она тревожилась за то, как будет выглядеть, как покажет себя, понравится ли зрителям…

Джилл постаралась дышать глубже, чтобы немного успокоиться. Она не впервые выступает на телевидении, она уже просмотрела фильмы, выбранные для сегодняшней передачи, и немало времени потратила на то, чтобы решить, что скажет о каждом из них. Текст был введен в телеподсказчик вместе с инструкциями режиссера. В начале дня они с Джеком встретились со всеми выпускающими и обсудили все детали передачи, начиная с освещения и звука и кончая паузами, отведенными для рекламных роликов.

Она хорошо подготовилась к передаче, ничего неожиданного произойти не должно было, так что не стоило сомневаться в том, что справится со своей новой ролью ведущей кинообозрения.

Джек.

Джилл старалась глубоко и ровно дышать, чтобы успокоиться. Пришлось признаться самой себе, что ее волнение имело очень мало отношения к самой передаче — оно было связано с тем, что ей предстоит работать с Джеком. Он обладает способностью без труда пробуждать все ее эмоции, может заставить ее забыть о серьезности, профессионализме и необходимости контролировать события. Рядом с Джеком она может стушеваться и играть роль второй скрипки.

Она увидела, как он пробирается сквозь толпу, о чем-то на ходу разговаривая с помощником продюсера. Джек остановился на противоположной стороне площадки, и Джилл, не в силах скрыть своего любопытства, внимательно осмотрела его. Чопорные крахмальные воротнички и галстук — это не для Джека. На нем была просторная куртка, темно-синяя футболка и светлые джинсы.

И выглядел он просто великолепно! Ей очень хотелось бы думать иначе, иметь возможность посмотреть на него — и не испытать при этом восхищения и волнения, но это было невозможно. Этот дьявол буквально источает мужскую притягательность!

Джилл нахмурила брови. Дана и другие представители руководства телекомпании решили, что для передачи они с Джеком должны стремиться к более моложавому, хипповатому, раскованному внешнему виду, к чему-то среднему между видеожокеями хит-парадов МТБ и традиционными ведущими ток-шоу.

Если честно, то немалую роль в этом решении сыграл Джек. Он убеждал всех, что «Мое кино» должно отличаться от других кинообозрений, ведущие которых похожи на университетских профессоров-мумий. Он напомнил всем, что, в конце концов, их передача должна быть легкой и развлекательной, а не занудной лекцией об искусстве для домохозяек.

И вот она, тридцатилетняя женщина, профессиональный кинокритик, облачена в до смешного миниатюрный кусочек эластика. Нахмурившись, Джилл попыталась одернуть вниз подол синего мини-платья. Если бы не огромная сетчатая шаль, перекинутая через ее правое плечо, то она чувствовала бы себя полуголой.

Она снова посмотрела на Джека, который был одет так непринужденно. Это все он виноват — и она готова его придушить.