Да или нет?

Несколько минут оба молчали. Часы на каминной полке громко отсчитывали каждую уходящую секунду, и их звук, казалось, рикошетом отлетает от стен. Шум транспорта с шоссе Пасифик Кост проникал через открытые окна вместе с прохладным осенним ветерком.

Джек опять кашлянул:

— Это чертовски неловко. Все. Что я здесь сижу. Что мы вместе работаем.

Она встретилась с ним взглядом, и в ее глазах он прочел чувство облегчения:

— Да, очень.

Джек покрепче обхватил пальцами кружку.

— Но, с моей точки зрения, в этом нет необходимости.

Джилл отставила свой кофе и сложила руки на коленях.

— Продолжай.

— Нас объединило общее прошлое. Но думать надо о настоящем. И будущем.

Встав, он подошел к окну. Оттуда на него молча, насмешливо смотрела темная ночь. Джек поднес кружку к губам и сделал глоток горячего и горького напитка.

— Я пришел, чтобы извиниться, — проговорил он наконец. — За сегодняшнее. Я вел себя недостойно.

Он услышал, как зашелестел ее халат — она поменяла позу.

— Я и сама не была образчиком профессионализма.

— Я предлагаю заключить мир. — Повернувшись, Джек встретился с ней взглядом. — Нам придется вместе работать. Мы оба хотим, чтобы наша передача была удачной.

— И ради этого ты готов сделать все, что можешь?

— Да. — Джек внимательно всмотрелся в ее лицо. Пять лет тому назад, когда она на него смотрела, в ее взгляде была страсть. Всегда. Теперь ее лицо осталось сдержанным, недоверчивым. Он не смог справиться с разочарованием и сожалением по прошлому и тому, что у них все тогда так закончилось. — А ты?

Она кивнула.

— Я помогла выработать концепцию кинообозрения. Мне важна судьба передачи.

— Прекрасно. — Он сделал еще глоток кофе, стараясь сбить поднимавшуюся в нем волну нетерпения. И неутоленного желания. — Тогда у нас все должно получиться.

— Надо понимать, у тебя есть план.

— Угу, у меня есть план. Под названием «Вежливая беседа». Мы перед камерой забываем о прошлом.

Джилл дернулась, словно получив пощечину. Он увидел, как она старается взять себя в руки.

— В чем дело?

— Ни в чем.

— Я сказал что-то неприятное для тебя?

— Нет. — Она покачала головой. — Итак, мы забываем о прошлом. Раз — и все?

— Я уверен, что могу это сделать.

— Великолепно! И я тоже. — Джилл гордо подняла голову и бросила на него гневный взгляд. — Почему бы не начать прямо сейчас? Нам надо вежливо поговорить о передаче. — Встав с кресла, она остановилась рядом с ним и посмотрела ему прямо в глаза. — Я не хочу, чтобы ты менял свои комментарии о фильмах ради дешевого эффекта.

Джек сощурился.

— Ты собираешься учить меня работать?

— Мы — партнеры. Мы оба заинтересованы в успехе передачи. И я считаю, что твое сегодняшнее поведение попахивает дешевкой и ложью.

— Я не согласен с тобой. И не стоит меня походя оскорблять.

Покраснев, Джилл подняла голову еще выше.

— Этот разговор начал ты, а не я.

— Я пришел, чтобы попробовать растолковать тебе…

— Растолковать мне! — Она шагнула к нему. — Мне ничего не надо растолковывать. Это ведь ты извиняешься, а не я!

— Не за свой комментарий. Он был в точку. — Джек приблизился к ней вплотную, так что теперь, чтобы смотреть ему в лицо, ей приходилось запрокидывать голову. — Неужели ты не понимаешь? Не имеет значения, что именно мы будем говорить о фильмах, — главное, как мы будем это делать. Именно из-за этого нас будут смотреть. Мы же не фильмы продаем, Джилл. Мы продаем нашу передачу.

— Но если мы не высказываем искренне собственного мнения, то мы — не обозреватели. Мы — циркачи. Я училась не для того, чтобы давать представления. Это — не моя профессия.

Джилл хотела отвернуться, но Джек поймал ее за локти и удержал.

— Я не менял моих мнений, Джилл. Я только чуть иначе их выразил. Картину со Сталлоне великим произведением не назовешь, но развлечение это великолепное. И, на мой взгляд, «Любовь делает выбор» — безнадежно фальшивый фильм.

Отпустив ее руки, он отступил на шаг.

— Главное, что мы сегодня были великолепны. И ты это знаешь. Но тебе это не понравилось, потому что не ты владела ситуацией. А ты всю свою жизнь из-за своих родителей стремилась управлять ходом событий.

У Джилл болезненно забилось сердце.

— Это — подлый удар. Даже для тебя, Джек.

— Это правда! — Он заставил себя не повышать голос. — Ты всегда хотела, чтобы все шло по-твоему. Все. И никаких компромиссов. И этому ты тоже научилась от своих родителей.

Она резко выпрямилась, переполненная возмущением:

— А как насчет твоих родителей, Джек? Насчет твоего детства? — На этот раз отвернуться попробовал он, но Джилл удержала его за плечо. — Печально, правда? Мы столько времени были вместе, а я даже не знаю, кто ты такой.

Он смотрел на нее, сжав зубы, его переполнял гнев.

— Но ты ведь все равно хотела быть со мной, правда? До той минуты, когда решила, что пора уйти. — Джек рассмеялся холодным жестким смехом. — Постоянный контроль над собой, над окружающими… У тебя все всегда сводится к тому, чтобы выйти из любой ситуации победителем.

Она отдернула руку, словно обжегшись.

— Так вот как ты представляешь себе мир? Вежливый разговор? Бьешь в самое больное место.