d3257173e6e84c0dbd07778660e8d04c

Елену рывком подняли и вновь впечатали в дверной косяк. Сальваторе вышвырнул девушку в зал, где теперь ему приходилось жить, захлопнул за собой дверь. Гилберт концентрировалась лишь на двух вещах: боли и воспоминаниях. Вспышками картинки из прошлого ослепляли похлеще лучей палящего солнца. Знакомство с Деймоном, странные чувства к этому человеку, — все сразу прояснилось. Вспомнились и исчезновения Тайлера…

Потом Сальваторе отвлек от слайдов, схватил девушку за шею, прижал к стене. Синяки по всему телу сразу стали проступать сине-фиолетовыми и желтыми пятнами. Воздуха в легких катастрофически не хватало. Удушье пробуждало воспоминания о предательстве отца, о гибели матери и о первой попытке суицида.

Елена не помнила, было тут зеркало, или Деймон подвел ее к нему. Она помнила лишь одно: как этот изверг развернул ее лицом к отражению и… Потом сетка царапин появилась на стекле, а на лбу Мальвины — капельки крови. Но за этим ударом последовал и еще один. Теперь нахлынуло воспоминание о второй попытке суицида.

Сейчас Тайлер четко понимал только одно: все, что накипало в течение долгих лет, вытекало наружу. Все несовершенные поступки, несказанные слова и затаенные обиды — все вырвалось наружу и раскаленной магмой поразило фальшивую идиллию. Локвуд отошел от лестницы, но выходить за пределы дома не собирался. Он расхаживал из стороны в сторону, чувствуя пристальный взгляд матери и слыша шепот, который твердил лишь одно слово: «Освободись».

— Все с самого начала было не так, мам, — начал он, словно мыслил вслух. Не смотрел на мать, не смотрел в сторону: лишь себе под ноги, расхаживая туда-сюда. — Не те увлечения, не то поведение, не та профессия. Вот только знаешь, в чем все дело?

Он остановился, потом подошел к Кэрол схватил ее за плечи, словно боясь потерять внимание своей собеседницы.

— Все дело в том, что я не в той семье родился. Не нравятся мне ни твои приемы, ни твои рауты, ни твое окружение. Понимаешь? Я не продолжу дело отца, не унаследую твоего титула. Я молод, мам! — тон его голоса вновь повысился. Только теперь — от отчаяния. Ему хотелось наконец-то достучаться до матери. — И то, что я не постоянен — это нормально. Люди — не роботы и не могут совершать выбор в считанные секунды в свои семнадцать! Я хочу заниматься музыкой, гулять и пить только по одной причине: я молод! Я хочу помочь этой девушке тоже по одной причине: я могу это сделать! Возлюбить ближнего своего — разве не это наш католический принцип, мам? И если нет, и если у тебя лишь две святыни: деньги и статус, то я могу сейчас же отречься и от наследства и от фамилии!

Сальваторе не пускал в ход кулаки, но боль пронзало тело спицами и иглами. Елена вспомнила все до конца: от второй попытки уйти из этого мира до сегодняшнего дня. Девушка не чувствовала слез, стекающих по лицу, не ощущала крови и уже не могла точно сказать, где именно болит. Ломило все тело.

Деймон отшвырнул девушку в очередной раз. Что-то упало, с грохотом разбилось. Из горла Елены вырвался отчаянный крик, который долгое время осколками пронзал глотку. Шатенку вновь подхватили. Девушка увидела взгляд Добермана, получившего, наконец, то, о чем он мечтал. Этот его взгляд, полный ненависти, удовлетворения и презрения, эти руки, бьющие и не знающие жалости, эта беспощадность — все вмиг образовало какую-то сумасшедшую и мощную энергию.

Энергия соединилась с физической болью — ураган стал сносить блоки, заставлять смиряться с горем. Елена поняла в этот миг, что только после смирения будет успокоение. Будут тишина и спокойствие…

— Еще, — прошептала, прохрипела она. — Еще!!!

И Сальваторе не заставил себя долго ждать.

Кэрол не выдержала. Потерять единственного наследника было чем-то вроде смертной казни. Женщина схватила вазу с рядом стоящего стола и скинула ее на пол. Алые розы в осколках и в луже воды были особенно метафоричными в этот вечер. Женщина заплакала.

Тайлер почувствовал укус вины. Но молчать больше не было сил. Только было он хотел оправдаться, как его мать снова сделала ход:

— Вечеринки, машины и увлечения — ты это получаешь не потому, что молод, а потому что богат! — закричала женщина, расхаживая из стороны в сторону. — И в двадцать надо определяться, Тайлер! Прекрати же шляться по клубам и девкам и строить из себя альтруиста!

— А я не строю, — тут же отозвался сын, пользуясь паузой. — Я просто хочу помочь, вот и все!

— Это не серьезно, как ты не поймешь?! — она словно с цепи сорвалась. Вся прислуга вмиг куда-то испарилась, боясь стать очевидцем семейной драмы. Но даже учитывая факт отсутствия людей, Тайлер чувствовал, что ему тесно в этих просторах. — Ты понимаешь смысл слова серьезность?

Он решился на последний импульс. Пора бы поставить точку и завершить затянувшийся разговор по душам.

Елена прикусила нижнюю губу от боли до крови. Потом она вскрикнула, когда Сальваторе размахнулся и нанес финальный удар. Правда, рассчитать силу не вышло. Хотя, может, оно и к лучшему.