Д.В.Ж.Д. 2035

Скоро «Лучегорск», потом станция «Бурлит-Волочаевский». Но до неё без остановки мы уже не доедем. Столбов с Таем и так превратились в пару терминаторов. Брёвна из листвяка сырые, промёрзшие. Топором не рубятся категорически. Приходиться пилить и пилить и пилить. А печке нужен постоянный ресурс. Не успевают подбрасывать. Сначала хитрили, разбавляя дрова остатками угля, да и тяги раскалённой печи хватало, но когда не смогли больше наскрести и половину лопаты, Варяг стал вращать колёсами заметно неохотнее. На одних дровах далеко не уедешь. Дерево не даёт такой жар, как уголь… или неплохо бы было мазута найти. Но нефтепродукт — это теперь миф.

Тендер-вагон превратился в царство дровосеков. Отсеки с досками, когда-то огораживающие центральный проход от угля, убрали. Один вовсе распилили на дрова, доски второго побросали на пол до лучших времён. День и ночь стук топора, скрежет пил. Пока рабочие не заняты, они посменно заступают на вахту под предводительство официального кочегара и его массивного помощника.

Артём ходит и вздыхает — брёвен, которыми запасались полдня, почти не осталось. Нужно снова идти в лес бродить в опасной близости от муравьёв. А остановка означает холодную печку — то есть нам нужно будет хоть немного угля, мазута или любого топлива, чтобы вновь растопить нормально печь. Иначе придётся помучиться. Не можем же использовать топливо, что припасено только для генератора. Те дефицитные бочки на вес золота в прошлом мире. Без топлива для генератора нам никак не закончить экспедицию.

Ветерок дул в лицо тёплый, но всё же немного прохладно. Это не от ветра, просто мелкая температура даёт о себе знать, морозит. Но залёживаться нельзя — дела ждут. А не можешь делать дело — создай видимость. Солдат спит — служба идёт. Потому и кемарю под солнышком, впитывая тепло бледной кожей, а дежурит по настоящему Богдан на турели через вагон. Но он никому не скажет, что я спал, а я никому не скажу, что дежурить с костылём нельзя.

Варяг замедлил скорость, когда на горизонте появился Лучегорск. Рация обронила, что топить больше нечем. Поезд замер на рельсовых путях при въезде в город.

— Ребят, собираемся на прогулку. Все, кто может. Раненым и машинисту спать. Алиса, с тебя ужин. Тёма, раздай оружие все желающим.

— Хорошо, но я тоже пойду, — заверил завхоз.

— Ещё бы, кто-то же должен добычу на месте пересчитывать, — хмыкнул я.

Через пятнадцать минут все, кто был способен нормально стоять на ногах, не падая вперёд под весом оружия, выстроились перед составом. Двадцать человек из тридцати. Добрыня умер, Андрейка вошёл в группу. Ничего вроде как не изменилось, нас по-прежнему — тридцать.

— Так, Кабурова, бери пару человек в разведку, и выступайте наперёд. Ленка, далеко не разбредаемся, ищем что-нибудь полезное по периметру. Тёма, бродим у леса, ищем удобное место для лесопилки. На обратном пути все идём в лес за дровишками. Кстати, кто найдёт угля — свобода от дежурств на неделю! — Я задрал голову, повысив голос. — Богдан, возьми на вторую турель Вику!

Глаза личного состава посветлели, наливаясь огоньком поисковиков. Соревновательный азарт взял верх. Все устремились вперёд едва ли не быстрее разведчиков.

Так я остался в тылу. Силы ещё не восстановились, брёл последним, лениво посматривая по сторонам. Артём, заметив, что я отстал, сам замедлил ход, поравнявшись, плечо в плечо. Пошли молча. Вроде много чего можно сказать, но говорить-то особо и не о чем. Мы прорываемся дорогой жизни через мир, населённый новой расой и в любой момент нас могут перебить. Вот и все слова.

Я замер, недоверчиво поглядывая на лес. Артём тоже застыл, не переставая моргать и щурить глаза, как будто увидел призрака. Значит, мы оба видели оно и то же — над лесом стелился дымок! Не туман, не пожар — дымок! Для пожаров время ещё не наступило, всё вокруг ещё с месяц будет сырое. Молний не наблюдалось, значит — рукотворный. Мутанты огнём не пользовались, насколько мы заметили, значит — человеческий.

Я спешно подцепил рацию, вызывая Ленку.

— В лесу замечены признаки жизни. Верни нам с Артёмом часть людей для прикрытия.

Осторожность превыше всего.

Салават с Ленкой примчались быстрее всех. Вчетвером мы пошли к лесу. Едва спустились с рельсовых путей, как попали в грязь и лужи. Все тут же пожалели, что вместо ботинок не надели сапоги. Снег растаял на солнце на путях, но в лесу лежал коварными клочками вперемешку с грязью. Как западня, на вид неглубокий клочок снега проваливал ноги по колена в жижу.

Извозившись, я пришёл к выводу, что живи в лесу люди — оставались бы глубокие следы. Или это только мы такие идиоты, что бредём по самым ненадёжным местам? Как гиблые топи, они только набирают воды в ботинки. Привыкли бродить по городам, совсем забыли, что такое лес.

Дымок привёл к землянке на возвышенности. Тёма первый обнаружил возле неё следы. Она была обитаема. Периодически сверяясь со счётчиками радиации и всякой раз обнаруживая приемлемый уровень радиации, мы столпились у деревянной двери.