Д.В.Ж.Д. 2035

— Я убил её, Вася. Просто убил, — вышел на связь не к месту Брусов. Похоже, тот факт, что некоторое время назад я пнул его в лицо, напрочь выветрился из его головы. И он снова нависал над зарезанным телом, стирая ненужные воспоминания и зацикливаясь на своей личной «проблеме».

Что-то там не так. Надо бежать проверять. Отключив рацию, оделся и, подбросив в печь ещё одну порцию угля, и выбежал на улицу через переднюю дверь состава.

Люди… вот они, двигаются цепочкой, взявшись за руки, как будто ведут хоровод на детском утреннике. Богдан идёт первым, выставив руку вперёд, словно защищаясь от сильного ветра. Хотя нет ни ветра, ни дождя, лишь слабый снег. Всё вокруг вообще как будто вымерло. Ни звука из леса. Лишь слабый ветер качает верхушки голых деревьев. Хоровод двигается медленно, словно к ногам каждого привязаны огромные тяжести.

Я подбежал к ведущему, взял за плечо, стараясь никак не повлиять на цепочку. Всё-таки идут, не стоят на месте. Уже хорошо.

— Где рация, Богдан? Почему вы так медленно двигаетесь?

— Шеф… мы стараемся, но эти зыбучие пески такие сложные. Людям тяжело. И рация… она утонула в песке. Я ничего не смог сделать. Этот пустынный дух просто выскочил из ниоткуда. Он вырвал рацию из руки. Я хотел отобрать её, но за вторую руку вёл людей. Прости меня, Василь Саныч. Я, правда, старался.

— Всё в порядке. Просто продолжайте идти.

Я прошёл вдоль всей людской цепочки. Люди действительно двигались так, словно каждый брёл если не по зыбучим пескам, то по болоту, как минимум. Рация валялась в грязи. Прицепив её на штаны, пошёл к куче оружия. Обвешавшись, как новогодняя ёлка игрушками, потащил гору оружия к вагону. Всё оружие за один заход надо унести. Хорошо, что у автоматов и винтовок ремни — повисли на локтях. Не тот конечно груз, что при выходе из схрона, но тоже пошатывает. Прожитый день сказывается. Иду на трясущихся ногах.

«Движение — жизнь. Иди…. Иди… они все… зависят от тебя… иди».

Удаётся дотащить груз до тамбура. Слишком хорошие образцы, чтобы оставить на перроне. Возвращаюсь за ломами, кувалдами. Без этих тоже никак. Пальцем гвоздь не вбить. Надо всё перетаскать.

Пот бежит по лбу, дыхание сбилось. Голова кружится, качает, но упорно иду. Просто надо. Перепоручить некому.

Людская цепочка, наконец, добралась до розового вагона. Богдан схватил следующую за ним за локоть девушку из технарей. Мне никак не вспомнить её имени.

— Давай, ты первая. Эта пещера не такая уж и глубокая.

— Но как же духи?

— Духи не будут нападать на нас всех. Они бояться большого количества людей, а нас тысячи.

Я подошёл с очередной порцией лопат и молотков, краем уха слушая их разговоры. Богдан последовательно уверял каждого, что разговаривающие рельсы это нормально, а красноглазое чудовище днём не нападает, что же касается зелёных шаров, то они слишком малы, чтобы причинить ущёрб.

Господи, что твориться в их головах сейчас? Надо быстрей убираться.

— Я не собираюсь умирать так просто, палач! — Закричал Добрыня и треснул Богдана в ухо.

Вовремя, блин.

Старший лейтенант свалился в безсознании. Чёткий удар угодил в висок. Неполных два десятка человек растерялись у вагона. Пришлось быстро вмешаться.

Зарядил с разбегу под коленку Добрыне носком ботинка. Он согнулся, и я вырубил его ребром ладони в шею. В любом теле есть слабые места.

Добрыня сполз на рельсы рядом с Богданом.

— Волк! Он съест нас всех! — закричал Салават, зарычав на меня сам не хуже любого волка.

— Ну-ка в вагон все! Мне ещё этих двоих затаскивать! С вами возиться сил нет!

При мысли о том, что придётся поднимать Добрыню, я едва не свалился на рельсы рядом. Да и Богдан не из лёгких. За что мне всё это одному? Это слишком для событий одного дня!

Подлетев к Салавату, схватил за шкирку, впихнул в вагон.

— Быстро залез! И не задерживайся в проходе! — Заодно заглянул в тамбур, крикнув вглубь, — увижу, что кто-то лезет к оружию, покалечу!

Следом впихнул ещё пятерых, раздавая больше подзатыльников, чем за всю прошлую жизнь. После чего остальная дюжина пошла в отказ. Люди начали отбегать от вагона.

Вот только бегать за ними сейчас ещё не хватало!

— Эй, вернитесь! — Нет, кричать больше бесполезно. Пора применить метод пряника. — В вагоне всех ждёт горячая вкусная еда. Заходите, покушайте, отдохните, поспите. Утром всё будет в порядке.

Троих удалось загнать. Ещё двое застыли в нерешительности.

— В лесу дикие звери! Мутанты! Монстры! — Горячо начал я, — а тут безопасно, тихо. Здесь ваши друзья, — продолжил более тихо, уверенно. Надо верить в то, что говоришь, иначе не поверят. Врать по жизни как-то не очень получалось, но ещё двое залезли в вагон.

Так, осталось семь: Алфёров, Макар, по паре технарей, военных и рабочий Столбов.

Так… стоп… откуда у Макара вторая рука? Я даже невольно коснулся щёк… Раны на моей щеке не было!

Да как такое может быть, я же помню!

Нет, сначала надо помочь людям… потом… с этим все разберусь потом.

— Столбов, ты совсем охренел? Тебе челюсть сломать? Ну-ка залез быстро в вагон!

— Врёшь, начальник. Там горит всё. Заживо сжечь хочешь?

— Я первый залезу. Идёт?