Д.О.П. (Департамент Особых Проектов)

И, не обращая внимания на протесты Евсеина, шагнул в лиловую кляксу.

Ромка не раз проходил через портал-червоточину – и всякий раз он не мог уловить сам момент перехода. Вот ты стоишь на этой стороне, потом делаешь шаг вперёд, мгновенная пелена в глазах – и всё, ты уже «там» Порой даже и мглы не было – словно в киноленте один кадр менялся другим, приклеенным рукой не слишком умелого монтажёра.

Но – только не на этот раз. Лиловая мембрана будто натянулась, не желая пропускать сквозь себя незваного гостя. Ромка прибавил напор – он сам не понял, было ли это реальным мышечным усилием, или же волевым напряжением – препятствие вдруг поддалось, лопнуло, и он провалился в сияющее нечто.

Всё: верх и низ, окружающее его пространство, чувство времени – всё кануло в флуоресцирующем лиловом киселе. Ромку скручивало винтом, словно мокрую тряпку в руках великана. Это было больно, невыносимо больно, так, что он не выдержал бы и заорал в голос – только вот не было ни голоса, ни… да ничего не было, только сворачивающаяся в жгут пустота, адская боль и лиловое сияние заполонившее всё вокруг.

…потом пустота выплюнула его, не оставив ни боли, ни ощущения затягивающего безвременья. Ромка качнулся, с трудом устоял – и снова чуть не полетел с ног от сильного толчка в спину.

Он обернулся. Олежик. Стоит, скрюченный, вцепился в лямки рюкзака так, что костяшки пальцев побелели. Но позвольте, где же остальные?..

Не успел Ромка открыть рот, чтобы задать вопрос, как рядом с Олежиком возник Шурик – на руках у него висел бесчувственный Евсеин. Сердце отсчитало ещё три удара, и последним за спиной Шурика возник Колян.

Кажется, все?

А вот лиловая мгла никуда не делась. Теперь она напоминала слой тумана, вроде того, что ложится в предутренние часы над озером или росистым лугом – столь плотный, что невозможно порой разглядеть пальцы вытянутой руки. Только этот туман флуоресцировал, очерчивая силуэты людей, лиловыми слегка светящимися ореолами.

Ромка огляделся. Его не покидало странное ощущение: этот туманный мир казался был плоским, двумерным – мозг отказывался оценивать расстояния… до чего? В залитой лиловым свечением пустоте не было ничего, кроме них самих – и проступающих там, где должен быть горизонт, странных, словно висящих в воздухе силуэтов то ли скал, то ли крон чужих деревьев, то ли ни на что не похожих зданий.

Первым голос подал Шурик.

– Где это мы, а?

Ромка, не оборачиваясь, пожал плечами.

– Спроси, чего полегче.

Евсеин застонал, откашлялся и высвободился из Шуриковых объятий.

– А ведь я предупреждал, молодые люди! Я говорил, что…

Закончить фразу он не успел.

– Кто это? Не подходите! Стойте! А-а-а!..

Олежик уронил рюкзак и тыкал пальцем в фигуры, сгущающиеся где-то на границе туманной мглы. Человекообразные, очень высокие, какие-то неестественно тонкие – почти лишены плеч, длинные руки колышутся, извиваясь. Вот передняя подняла ладонь… да у них по четыре пальца!

Глухо кашлянул «Макарыч» – раз, другой. «Не стреляй, придурок!» – отчаянно заорал Шурик, но Колян продолжал давить на спуск.

Четырёхпалые на миг замерли, колыхнулись и неторопливо двинулись вперёд. Казалось, пули не оказывают на них никакого действия.

Ромку, как холодной водой, обдало волной страха – или это ему показалось? А четырёхпалые приближались, и за их спиной возникли, словно соткались из светящегося тумана новые силуэты.

«Портал! Портал мне! Пусть хоть какой, пусть пульсирующий, пусть с размером газетный лист!..»

Нету портала.

Он повернулся и шагнул навстречу надвигающемуся из лиловой мглы кошмару, нашаривая в кармане «пепербокс».

– Дай сюда! – дядя Юля выхватил из рук у Алисы «искалку» и встряхнул. Портал запульсировал ещё сильнее, сжался в ослепительную точку – и погас.

Алиса ахнула и испуганно схватилась за щёки.

– Что вы наделали! А если наши успели войти с той стороны? Их же тогда…

– Не мешай! – огрызнулся старик. – И хватит истерить! А вы трое – светите!

Его спутники пододвинулись поближе и направили лучи фонарей на «искалку». Дядя Юля стащил с рук резиновые перчатки и принялся крутить проволочную штуковину то так, то эдак.

– Ага, ну, конечно! Вот где я ошибся!

Он полез за ворот куртки, нашаривая что-то в нагрудном кармане. А когда вытащил руку назад – в ладони у него был швейцарский армейский ножик. Щёлкнули, открываясь, маленькие блестящие плоскогубцы.

– Вот здесь… так… ещё чуть-чуть….

Закусив губу, он одну за другой выпрямил несколько проволочек. Потом, присмотревшись, поймал плоскогубцами ещё одну и согнул её под углом в сорок пять градусов.

– Кажется, всё в порядке. – он сунул приспособление в руки Алисе. – Действуй, племянница!

Девушка с сомнением посмотрела на «отремонтированное» устройство.

– Дядь Юля, а вы уверены что она…

– Пока не попробуем – не узнаем. Всё, хватит болтать!