Crazy

Сижу и болтаю с Флорианом, которого все называют девчонкой. Он снова втягивает сигаретный дым. Кашляет. На этот раз сильнее. Подходит Янош. «Пай-девочка не слишком вынослива, — говорит он, — но отчаиваться не стоит. Чего еще нет, то может появиться». Ржет. Подсаживается ко мне на лестницу и открывает банку пива. Троя мы оставили на стреме. Он стоит около куста шиповника. Если появится кто-нибудь из учителей или воспитателей, то он забьет тревогу. Иначе нас ждет нехилое наказание. Могут даже выгнать на неделю. Кто знает. Обычно сильнее всего наказывают именно за курение и пьянство. Янош дотрагивается до моего плеча:

— Что опять? Очередные заморочки из-за уродства? Плюнь. Кто не урод! Посмотри на Троя! Имей в виду, ты еще легко отделался. Из-за какого-то там левостороннего пареза не стоит класть в штаны!

— Да при чем тут мой парез! Я в основном про домашних. Но все равно. Спасибо.

— Про домашних? Ну, здесь уж я ничем помочь не могу. Мы все хотим домой. Только это невозможно. Нам придется остаться здесь. Мы все тут ошметки мяса из отстойной банки «Чаппи». Все купаемся в одинаковом дерьме. А самый жирный ошметок — вон, смотри, толстый Феликс.

Я медленно поднимаюсь. Подхожу к толстому Феликсу. Он обижен.

— Плюнь. Он не то имел в виду.

— Понятно, что не то. И все равно мог бы заткнуть свой матюгальник. Ведь, в конце концов, что я могу сделать, если я такой толстый. И заодно скажу тебе, что и наш друган Трой тоже ничего не может поделать с тем, что не в состоянии выдавить из себя ни слова. Один другого лучше.

— Точно.

— Знаете, что я думаю? — тут же встревает тонкий Феликс.

— Ну и что ты там думаешь? — спрашивает Янош.

— Думаю, что все мы герои.

— Герои? — повторяет Флориан, которого все называют девчонкой. — Почему именно герои?

— Потому что на нас западают бабы, — отвечает Феликс. — На жирных, парализованных, молчаливых. Это как раз то, на что так западают бабы. Разве я не прав?

— Что-то я не заметил, — возражает толстый Феликс. — Бабы западают на высоких блондинов, которые кой на что годятся и могли бы сниматься в кино. На таких, как Маттис. Ты что, и правда думаешь, что эти курвы западают на такой кусок жира, как я?

— Маттис — это столб на ножках, — бормочет Янош, — пусть уж лучше западают на такой жиртрест, как ты. Или на Бенни. Посмотрите-ка на Бенни! Вот это тот тип, от которого тащатся все телки. Что, разве не так? Каштановые короткие волосы, голубые глаза, никакого жира. Да это прирожденный любовник.

Какое-то время я наслаждаюсь всеобщим вниманием. Говорю: «Вам виднее». Смотрю вниз. На мне все еще футболка с надписью Pink Floyd — The wall и черные джинсы. На ногах ботинки «Пума» с молнией. Когда-то они были белыми. А теперь серо-черные. Но это единственная обувь, которую я могу носить. Ведь мне не завязать шнурки. Янош считает, что из-за этого я тоже не должен класть в штаны. И все равно в этой несчастной обуви как-то неуютно. Может быть, это дело привычки. Отпиваю глоток пива.

Мы спускаемся вниз на деревенскую площадь. Мне их всех жалко. Всех пятерых. Взять, к примеру, толстого Феликса. Единственный ребенок в навороченной, как выражается Янош, семье. У него никогда не было друзей. Только сладости. От них и пострадал. Все называют его Шарик. Это прозвище он просто ненавидит, но запретить — кишка тонка. Оно преследует его с самого начала школьной карьеры и не отлипнет даже тогда, когда он вернется домой с аттестатом. А уж эту-то бумажку он когда-нибудь заработает, можно не сомневаться. Потому что, как говорят, толстый Феликс — хороший ученик. Средний балл каждый год неслабый. Янош утверждает, что он сечет даже в математике. Но как репетитора его использовать невозможно. В том смысле, что в качестве гонорара он требует сладкое. Так говорят, но сам я не знаю. Во всем остальном Феликс парень что надо. Терпеть не может разборок. Может быть, из-за того, что в любой ситуации остается в минусе.

Рядом с Феликсом идет мелкий Флориан, которого все называют девчонкой. Он ужасно нежный и чувствительный, так считает Янош. В шесть лет он потерял родителей. Автомобильная авария. С тех пор он говорит очень мало, в основном только тогда, когда его спрашивают. Он здесь уже с пятого класса, а на каникулы ездит к бабушке, которая набрасывается на него с восторженной и почти невыносимой любовью. Говорят, что он один из немногих здешних учеников, чьи родители или родственники небогаты. Сюда он попал только благодаря какому-то Управлению по делам молодежи. И несмотря на это он неплохо прижился.

О тонком Феликсе я знаю совсем мало. В интернате он такой же новенький, как и я. Появился всего три недели назад. За это время, как говорит Янош, успел более или менее прочно втесаться в компанию. Он приятный парнишка и до сих пор еще ни разу никого не обидел.