Collectio

Наличие у многих представительниц женского пола трёх и больше грудей, позволило поучаствовать в этом захватывающем процессе сразу нескольким мужчинам, очень кстати оказавшимся рядом.

Пока горожанки громко пищали, а мужики хохотали в голос, пастор, сунув на мгновение руку между ног пленницы, высоко поднял и прокричал:

— Чисто!

Сдавленная толкотня и крики:

— Чисто! — Были ему дружным ответом. И на этот раз звонкие женские голоса заглушили остальные, в том числе и дикие завывания ветра.

Толпа заревела вслед:

— Не прошла дознание! Диавол господин её!

Осмотр пленённых продолжился в той же незамысловатой последовательности, но с некоторыми вариациями, благодаря половым различиям скованных. У парня с крайней стелы неожиданно обнаружились клешнеобразные ступни, и горожане встретили это довольными криками:

— Воистину, Божье создание!

К счастливчику быстро подковыляло несколько самых дееспособных жителей и кое-как расковали обессиленное тело. Схватили за руки и волоком оттащили в сторону.

Пастор, закончив осмотр, окинул единственным глазом вновь притихшую толпу. Встречая его злобный взгляд прихожане покорно склоняли головы.

— Братья и сестры! Спасение! Спасение в наших руках! Не устрашимся властителя порока, что ни на секунду не закрывает адских глаз своих, а его легионы… — Пастор ткнул в пленников своей уродливой клешнёй. — Всё пребывают и пребывают в обитель человеческую. До Апокалипсиса мы были слепы и невинны, как дети, допуская их присутствие рядом с собою. А когда они заполонили наши города, было уже поздно. Мы не смогли защитить дарованный нам божественные образ и подобие, легко предоставляя священный дар мёртвой материи. И Отец наш отвернулся от детей своих. И пришло наказание — карающий огонь сошёл с небес, а божественный ветер довершил начатое им. Но и в гневе Его присутствовала милость — и пометил Он оставшееся человечество своей печатью. И только порождения тьмы остались неизменны…

Присутствующие хмуро внимали речам.

— И вот, нам даны глаза, чтобы видеть сокрытое сатанинскими покровами. Дано орудие, чтобы карать сатанинское отродье. Мы непреклонны в своей вере…

— Непреклонны! — дружно подхватили молчавшие всю проповедь горожане.

— Не допустим в наш город порождения источника лжи и порока…

— Не допустим! — неслось с завываниями ветра по пустынным улицам.

— И обратит Отец наш вновь свой взор отвращённый на истинных детей своих…

— На детей своих! — От былой угрюмости жителей не осталось и следа.

И пленникам единогласно вынесли вердикт:

— Предать очистительному огню!

С песнями и молитвами таскали дрова, раскладывая вокруг стел. И разожгли четыре огромных костра…

Огненные объятия пламени, раздуваемые ветром, быстро окутали пленников, и все они безжизненно обвисли, когда шипящая и оплывающая плоть начала спекаться на костях. Как только затих адский вой осужденных, в костры полетели напалмовые шашки, и огонь стал нестерпимо ярок и обжигающ…

Пепел ещё только остывал, иногда вспыхивая зловещими огнями, а пастор под напряжённое молчание уже ворошил четыре костровища… И в одном обнаружился блок управления с остатками спёкшегося позитронного мозга. Трясущиеся руки подхватили щипцами небольшой обгорелый шар и торжественно подняли над головой:

Ещё одно порождение Сатаны отправилось к своему господину. День, когда Бог снова повернётся к своим неразумным созданиям, дерзновенно попытавшимся повторить его творение, стал ближе!

Горожане счастливо заголосили:

— На-ста-нет день, и Он снова-а обра-атит взор на истинных детей сво-их!

…

Поздним вечером в дом пастора тихонько постучал супервайзер региона. Впуская гостя, хозяин бросил внимательный взгляд на пустынную улицу и быстро затворил дверь. Вошедший по-свойски сразу прошёл в светлицу и сел на кривой табурет у стола. Его приятная наружность резко контрастировала с гарпия-образным хозяином.

Горбун задул свечку у образа и вывалил на стол из мешка небольшие обгорелые шары:

— Шесть блоков за месяц.

Визитёр брезгливо осмотрел товар:

— Какого дьявола! Сколько раз говорено — не надо их обжигать. Продукт существенно падает в цене.

Единственное око вперилось в чистое гладкое лицо:

— Это наши местные традиции, и не вам их менять.

— Ну, как хотите. — Супервайзер безнадежно пожал плечами и отсчитал стопку монет.

Бросил блоки в холщовую сумку и, кивнув, вышел. Пастор пересчитал монеты, спрятал под половицу и снова зажёг свечу. Постоял у образа. Ни к месту припомнились сожжённые "гости".

— Врачи, б…, — хмыкнул горбун и, что-то счастливо напевая себе под нос, лёг спать.

Техно-войны

Игральные кости затейливо подпрыгивают на истёртом линолеуме палубы, никак не желая складываться в нужные комбинации. Отбой прозвучал около часа назад. Однако партия, начатая задолго до этого, всё никак не приходит к своему логическому завершению, и мы всем кубриком с напряжением следим за странными пируэтами трёх кубиков, подчиняющихся незаметным колебаниям искусственной гравитации.

Внезапно, вторгаясь в разыгрываемую партию, заливается трелью звонок по громкой связи: — Дз-з-з-з-з-з-з-з-з…