Code. Носители

– Луна, ко мне! – крикнула Уотсон, но собака разыгралась и не слушала. Вскоре поводки окончательно запутались.

– Извините, я еще не освоился. – Состроив виноватую мину, Бруно стал распутывать Оскара. – Он не мой, из приюта. Я вызвался с ним погулять.

В этот момент впервые удалось рассмотреть ее как следует: лицо довольно молодое, хотя сама старше – Бруно знал это наверняка. Фигура подтянутая, добрая улыбка. Кто знал, что вблизи она так поразит! Бруно тут же отвел глаза.

– Доброе дело делаете, – ответила Уотсон, заканчивая распутывать свою собаку. – Луне шесть, а задора как у щенка.

Бруно на целую минуту онемел. До чего же Уотсон отличалась от остальных жертв! Да, единственная женщина в списке, но речь не об этом – она была просто… другой. Толком и неясно, почему.

– Красивая, – только и смог выдавить он.

Пара прохожих кивнула ему и Уотсон. Если убить ее сейчас, опознают, как пить дать. Вскоре вообще на дороге возникли учительница с гурьбой детей, и стало понятно, что шанс упущен.

– Мы уже собирались домой. – Уотсон улыбнулась Бруно.

Он ответил тем же, хотя в уме крутилось: «Домой, говоришь… Я знаю, где твой дом!» Поэтому и оказался сейчас здесь.

– Эй, – раздалось вдруг за спиной.

Бруно крутанулся и увидел на заднем сиденье юнца без нижней челюсти. Очередной Отголосок – Уоррен Хоббс, изуродованный чокнутым аристократом в восемнадцатом веке. Еще одна британская тайна.

– Что это с тобой?

– Все нормально. – Бруно натянул маску спокойствия.

– Какой-то ты кислый… Из-за той женщины в доме? Не просто же так ты на нее уставился. – Речь мальчика не походила на детскую.

– Не просто так. Я без разбора не убиваю. Она провинилась.

– Да я не про это. Мы все – часть тебя. От нас ты секретов не утаишь. Она тебе понравилась?

У Бруно волоски на шее встали дыбом.

– Ты надолго явился?

К неожиданности обоих, на пассажирском сиденье возник второй Отголосок – женщина в элегантном сером костюме сороковых годов и туфлях на каблуке. Бруно тут же узнал Ингрид Барфорд, британскую актрису, лауреатку «Оскара», сливавшую разведке тайны советских оперативников, которых соблазняла.

– Котик, ты можешь прогнать нас в любой момент. Надо только захотеть. – Актриса с игривой улыбкой пожала плечами и стала красить губы красной помадой.

– Я этого больше всего хочу.

– Не обманывай себя, пупсик. Тебе без нас будет скучно. – Она подмигнула и уставилась на дом.

Незваные гости едва явились, а уже порядком действовали на нервы. Сейчас имела значение одна только Уотсон.

– Давай-давай, смелее, – с задором подначивал Хоббс. – Отделай ее, пусть помучается.

Бруно молчал. Момент и вправду хороший, отомстить сейчас значило сбросить наконец-то балласт прошлого, который держал его меж двух жизней. Но за минутный разговор Уотсон раскрылась с неожиданной, человечной стороны, чего никто предвидеть не мог. Самое страшное, что теперь Бруно колебался.

Тем временем на город успела опуститься ночь. В какой-то момент Бруно страшно потянуло хоть одним глазком взглянуть на Луи. Последний раз он проникал в сеть интерната уже не вспомнить когда. Это, само собой, запрещалось, но какое дело до запретов тому, кто забрал пять жизней? Бруно достал из сумки у ног Барфорд очередной незарегистрированный телефон и на автопилоте взломал систему.

Вид спящего сына был как бальзам на душу – и в то же время сродни удару ножом по сердцу. В режиме ночного видения виднелся плюшевый тираннозавр, которого сыну купила Зои в лондонском Музее естественной истории. Луи начал засыпать с ним вскоре после ее смерти.

Сильнее всего глодала мысль, что Бруно не успел даже попрощаться с сыном. А кто виной, так это Уотсон и ей подобные шакалы, которым лишь бы стащить у других кусок пожирнее – такова их жадная душонка… Как ей вообще живется в такой роскоши, когда отец разлучен с сыном? Как она спит по ночам?

– Да к черту, – прошептал Бруно. – Она прямо сейчас за все заплатит.

Ярость вспыхнула в мгновение ока. Бруно достал из бардачка молоток и уже собирался броситься к дому, как вдруг на крыльце и вдоль подъездной дорожки вспыхнул свет. На пороге возникла Уотсон с радушным лицом.

– Нет… – Бруно заскрежетал зубами. – Нет!

– Давай, чего ты. Давай, – науськивал Хоббс, улыбаясь одними щеками и глазами. – Шмяк по темечку – и завалится, мразь… Когда ее найдут, уже изойдет кровью.

Бруно потянулся к ручке дверцы, как вдруг в конце дороги показался микроавтобус. Ослабив хватку на молотке, Бруно даже за темными стеклами из опаски сполз по сиденью. Уотсон вышла на дорогу чуть ли не к самой его машине.

Микроавтобус припарковался у обочины, из-за руля вылез водитель. В следующий миг по пандусу сбоку съехала на электрической инвалидной коляске девочка-подросток. Уотсон крепко обняла ее, и они вместе направились к дому. Захлопнулась дверь, погасли фонари, развернулся и покатил прочь микроавтобус. Тут Бруно заметил на борту логотип пансионата активного отдыха «Все могу».

– А это еще кто? – удивилась Барфорд наравне еще с десятком Отголосков.

Неужели дочь? Нет, детей у Уотсон не было. Бруно проверял.

– Без понятия.