Coda in crescendo (СИ)

— Ну, а вы, святой отец, верите в бога? — равнодушно спросил он. Интересно, как собеседник среагирует на провокацию?

— Понятия не имею, — пожал тот плечами, и капитан поперхнулся слюной. Чего угодно он ожидал, только не такого ответа.

— То есть как?.. — удивленно спросил разведчик.

— А вот так! — отрезал отец Анатолио, отхаркивая и сплевывая за борт. — Меня с детства мать воспитывала в строгости и набожности. Я трижды в день поклоны клал и молитвы читал. И потом чем бы ни занимался, привычку молиться сохранил. Да только Он так мне ни разу и не ответил, даже когда из нашего взвода, из двенадцати человек, лишь я и еще один парень выжили. На минное поле спьяну на трех джипах заехали, все там и подорвались. Как мы уцелели, до сих пор не понимаю. Знаешь, каково, когда пытаешься понять, почему именно ты уцелел? Сидел бы я на соседнем месте — мне бы ногу оторвало, а не нашему лейтенанту, я бы кровью истек, а не он. А так меня просто контузило. Вот почему? Чем я лучше? Или чем они хуже? И по Божьей ли воле я выжил или же по чистой случайности? Так и не нашел ответа, и не спрашивай, верую ли я или нет. Не знаю, и точка.

— Довольно… странная точка зрения для священнослужителя, — осторожно заметил Габриэль. — Тем более — такого высокого звания. И потом, я мало знаю о Церкви, но, вероятно, ваше новое назначение утверждалось на Синклите?

— Да нет у меня никакого звания, — пробурчал поп. — Я простой серв. Дослужился до пасанты однажды, да только потом опять… разжаловали. Кто там меня утверждал, не ведаю. Знаю лишь, что паладары сами список служителей Церкви представили, кого готовы к себе допустить. Может, остальные в нем еще хуже оказались, понятия не имею.

Габриэль хмыкнул. Шуточка вполне в духе паладаров. Если часовню они разрешили по каким-то формальным соображениям, а конкурентов по части промывания мозгов им не нужно, то вполне логично допустить к себе только самых никчемных. И формальность соблюдена, и проповедовать они толком не смогут. И епископы, что характерно, никуда не денутся: отказаться от часовни они не смогут, а более ушлых болтунов паладары не пустят. Эх, вот бы посмотреть на физиономии кардиналов Синклита в тот момент, когда они кандидата утверждали!

— Как же вы тогда вообще церковнослужителем стали, с таким-то подходом к делу? — уже не скрывая сарказма в голосе, спросил он.

— По пьяни, сын мой, исключительно по пьяни, — со вздохом сознался отец Анатолио. — Поспорили мы как-то с другом… уже после того, как я на Фисту вернулся, после четвертой бутылки винища. Ну, я и… того. Принял постриг.

— Ну, тогда плохо дело. Паладары вообще ни в каких богов не верят. Разуверитесь ведь окончательно, а, святой отец?

Поп не ответил. Насупившись, он смотрел вперед. Возможно, он уже жалел о лишней откровенности. Впрочем, Габриэлю на него было наплевать. Как сошлись случайно на одном корабле, так и разойдутся уже сегодня. Жаль только, испортил все настроение. И отойти в сторону сейчас оказалось бы слишком демонстративным.

— Если разуверюсь, так нужно Ему, — после недолгого молчания ответил поп. — Все очень просто. Если Он есть, то все творится исключительно по воле Его. И паладары — лишь орудия в Его деснице, и мое назначение — тоже часть Его неведомого плана. И все, что со мной случится, Он знает наперед. Кто я такой, чтобы идти против Его воли?

— А если его нет?

— А если Его нет, то что ты мне голову морочишь? — рявкнул поп, поворачиваясь, и в налетевшем порыве ветра капитан явственно уловил запах винного перегара. — Тогда и говорить не о чем! Тоже мне, молодой да ранний! Думаешь, самый умный, что над старшими издеваться можешь? Да я, если хочешь знать…

Его прервал внезапный вой сирены, приглушенный стенками корабля: двойной сигнал, потом пауза и еще один.

— Держись! — рявкнул поп. — Крепче!

Габриэль машинально вцепился в поручень изо всех сил, и вовремя: корабль вдруг лег в такой крутой поворот, что капитана резко мотнуло вперед и в сторону. Если бы не предупреждение, он бы со всей дури врезался в поручень грудью и, возможно, сломал бы пару ребер.

— Чего они вдруг? — озадаченно спросил поп, оглядываясь. Сирена продолжала верещать, теперь с равными промежутками. — А, кар-раха!

Габриэль уже и сам увидел стремительно несущуюся к кораблю туманную стену, окруженную облаками мелких серых точек. Гигантский столбообразный кольчон, появившийся буквально из ниоткуда прямо по курсу, надвигался со скоростью экспресса, и попытка уйти от столкновения казалась изначально обреченной на провал. Однако курьерский корабль явно имел машины и маневренность куда лучшие, чем обычный торпедный эсминец, а потому уклонился.

Почти.