Coagulopathies (ЛП)

Мне так кажется. Точно не вспомнить, потому что весь мой мозг сейчас занят совершенно другим, но что я точно знаю, так это что у Альф вообще нет никаких желез. Нечего кусать. Это они кусают.

— Эм… Профессор, можно уже идти?

Нас обоих буквально выбрасывает из оцепенения. Кайло проверяет время на часах и кивает, диктуя домашнее задание на следующий раз, пока все собираются.

Где-то позади меня раздается смешок и я оборачиваюсь. Это По, указывающий на свою шею, явно отпуская одну из своих издевательских шуточек насчет профессора Рена, уставившегося в никуда — и внезапно меня охватывает необъяснимая ярость.

— Мисс Ниима.

Все еще разъяренная, я оборачиваюсь на голос Рена. Он по-прежнему сидит за столом, наблюдая за мной, и на его губах внезапно появляется легкая, почти незаметная улыбка, а затем исчезает, так быстро, что кажется, будто ничего и не было.

Да сколько можно дергать меня, будто я собака на коротком поводке?!

И все же я тащусь к нему, бурча себе под нос, предчувствуя, что опять получу нагоняй насчет домашки.

Он откидывается на стуле, пальцем подзывая меня подойти еще ближе.

— Уже лучше, — Кайло тыкает красной ручкой в вопрос номер семь. — У вас проблемы с производными. Финн помогал вам?

— Нет, он занят. У моей подруги течка, — я нервно скрещиваю руки на груди. — То есть она его девушка. И моя подруга.

Он смотрит на меня снизу вверх:

— О, мои соболезнования, — его брови снова медленно ползут на лоб, и до меня доходит, что я, наверное, звучу слишком уж ревниво по отношению к Роуз, и вообще не стоит говорить все это в присутствии другого Омеги. — Уверен, что она скоро поправится. Омеги очень независимые. И выносливые.

— Да. Извините, я не собиралась… я не хочу сказать, что она беспомощна или что-то в этом роде. Мы просто очень давно знаем друг друга, и я очень за нее волнуюсь.

Он снова опускает глаза на домашнее задание.

— Ну надо же, до чего из вас выходит замечательная подруга. Уверен, она ценит того, кто следит за каждым ее шагом. Что ж, я буду свободен для репетиторства в понедельник утром, так что можете зайти… где-то в семь.

В семь утра в понедельник? Он вообще в своем уме?

Хотя кто я такая, чтобы спорить, так что я просто пожимаю плечами и киваю, наблюдая за тем, как он продолжает указывать на мои ошибки, но мысли мои почему-то вертятся вокруг его замечания насчет меня и Роуз.

Я не слежу за каждым ее шагом. Просто этот мир — опасное место для Омег, и теперь Финну приходится заботится о ней все время. А раньше… ну да, я присматривала за нею. И что с того?

Внезапно до меня доходит и щеки пылают от смущения. О боже. Я совсем забыла насчет моей болтовни об оргиях прямо перед занятием. О господи. Какой кошмар, можно я просто умру?!

Он же на это сейчас намекнул? Почему я вообще думаю об этом? Наверняка он уже и забыл обо всем.

Профессор Рен встает, протягивая мне домашку. Он такой большой, что буквально нависает надо мной, но почему-то не хочется отступать или бежать прочь. И от него так приятно пахнет. Чистотой. Теплом.

— Зайдете ко мне в понедельник, если вам нужна помощь, — снова повторяет он, и темные глаза задерживаются на мне, намертво прилипая. — И если, конечно, у вас нет каких-то других планов.

— Нет. Нету, — я сгребаю свой листок, нервно смеясь и горбясь под этим осуждающим взглядом. Боже. — Мы с Роуз просто шутили. Я не… — я ставлю рюкзак на край его стола и запихиваю все внутрь. — Это просто самая обычная вечеринка. Никакая не… Я вообще не… я не хожу на такие тусовки.

— Ах. Слишком заняты, нянчась со своей подругой, как я полагаю?

— Я не нянчусь с нею. Просто присматриваю, чтобы она не попала в беду. Альфы такие уроды.

Ох черт. Я затыкаюсь, а потом пытаюсь хоть как-то оправдаться, хотя выходит только хуже. Профессор Рен кивает и тянется мимо моего рюкзака за чем-то, глядя куда-то в сторону, и… о боже.

Свежие хрустящие простыни. Вот, чем он пахнет: будто прямиком из сушилки, такие чистые, новые, и хочется просто завернуться в них и никогда больше не вылезать из постели.

Я смаргиваю, отшатываясь назад. Какого… хрена? Голова просто гудит от мыслей, и за ними самой не угнаться.

Почему меня внезапно так заботит, чем пахнет мой препод? Ему же около тридцати, да и вообще он не в моем вкусе. Не страшный, конечно, но ничего же особенного.

— Уроды? — эхом отзывается профессор Рен.

— Ну… — я пытаюсь собраться. — Наверное, это нечестно, но все Альфы, которых я знаю, те еще придурки. А Омеги нет. Вы всегда такие милые… — все, кроме него.

— Вы так считаете?

— Ну… да? — я тяну, пытаясь вообще понять, с какого такого мне внезапно стало так важно нравиться ему. — И умные. Роуз очень умная. Базин тоже О, хотя она… нет, она тоже милая, но слегка скучноватая. Понимаете, о чем я? Нет, я не имею в виду, плохая, просто… Может, это из-за течки?

С громким щелчком он застегивает свою сумку, а я все никак не могу оторвать взгляда от его шеи, будто под гипнозом. От него так хорошо пахнет. Домом.

Хотя то, что он внезапно засобирался, говорит о том, что ему что-то не понравилось, только я понятия не имею, что.