Читаем Clouds of Glory полностью

Несмотря на возражения президента Дэвиса, Ли поехал вперед, чтобы лично убедиться в том, что происходит на юго-западном участке Малверн-Хилл; там он простирался в полумиле от реки Джеймс, с которой федеральные канонерские лодки могли прикрывать армию Союза. К этому моменту у Ли было три готовых к атаке дивизии, стоявшие перед крайним левым и центральным участками линии союзников: дивизия генерала Теофила Холмса, развернувшаяся на Нью-Маркет (или Ривер) Роуд, и дивизии А. П. Хилла и Лонгстрита, начавшие развертываться примерно в полутора милях к северо-востоку, вдоль Лонг Бридж Роуд. От Магрудера, которому было приказано поддержать Холмса, не было никаких вестей; не было вестей и от Хьюджера или Джексона.

День клонился к вечеру, и Ли, наблюдая за колоннами противника, двигавшимися к Малверн-Хиллу, решил, что у него нет другого выбора, кроме как атаковать. Несмотря на чувство срочности, атака началась только после 16:00 под общим командованием Лонгстрита, который вводил бригаду за бригадой, вместо того чтобы сконцентрировать силы и разделить врага на две части. План Ли, предусматривавший одновременное наступление на левую, центральную и правую части импровизированного выступа, образованного федеральными войсками, когда они остановили свое отступление и столкнулись с противником, так и не был реализован. Ли не знал, что путь дивизии Хьюгера преградили деревья, старательно срубленные перед ним пионерами Союза, или что дивизия Магрудера "провела день в контрмарше" безрезультатно, а Джексон остался торчать за болотом Уайт-Оук. Само сражение переросло в жестокую рукопашную схватку на федеральном фланге, в которой солдаты били друг друга прикладами мушкетов, а офицеры - шпагами. В лучшем случае в бой вступила лишь половина сил Ли, и шанс отрезать и уничтожить основную часть федеральной армии был упущен. Федералы смогли провести ночь, готовя хорошо продуманную оборону на Малверн-Хилл, естественно, сильной позиции.

Потери с обеих сторон были примерно одинаковыми (3 797 федералов; 3 673 конфедерата), хотя число убитых и раненых среди конфедератов было на 40 % больше, чем среди федералов. Число "пропавших без вести" федералов, то есть тех, кто попал в плен или дезертировал под огнем, составляло поразительные 1 804 человека, что в шесть раз превышало число убитых. Разочарование Ли от того, что он лишился решающего сражения, было сильным и продолжительным, но в нем проявилось его самое впечатляющее качество полководца. Он не давал ни своим войскам, ни врагу возможности отдохнуть - на следующий день он атаковал снова.

Только в десять часов вечера звуки битвы прекратились, сменившись стонами раненых и умирающих. Джексона, который наконец-то улегся на "поддон", приготовленный для него на земле, около часа ночи разбудили командиры его дивизий, обеспокоенные тем, что Макклеллан может отдать приказ своей армии наступать утром. Джексон вежливо выслушал их, ответил реалистично: "Нет, я думаю, он уберется утром", а затем снова лег спать.

Он был абсолютно прав. Макклеллану, который весь день провел в безопасности на борту американского корабля "Галена" в реке Джеймс, откуда, тем не менее, отправил в Военное министерство драматическую телеграмму: "Если никто из нас не спасется, мы, по крайней мере, сделаем честь стране", хватило здравого смысла приказать Фиц Джону Портеру окопаться со своей артиллерией на Малверн-Хилл и позволить Ли атаковать его там.

Малверн-Хилл - 1 июля 1862 года

С первыми лучами солнца Джексон увидел, что федералов перед ним уже нет, и смог беспрепятственно пересечь болото Уайт-Оук. Теперь у Ли была концентрация, которой он добивался накануне: войска Магрудера прибыли после восемнадцатимильного марша, большая часть которого была лишней; наконец-то появились войска Хьюджера; Джексон скоро займет позицию крайнего левого фланга. Однако с восходом солнца и рассеиванием утреннего тумана открылось зловещее зрелище: "противник [был] наиболее выгодно расположен на возвышенном хребте перед Малверн-Хиллом, который был занят несколькими линиями пехоты, частично укрепленными, и мощной артиллерией. Короче говоря, вся армия Макклеллана, с тремя сотнями орудий полевой артиллерии, * впервые была собрана на одном поле, полная решимости держаться на расстоянии и бороться за свое существование; в то время как вся армия Конфедерации также сходилась вокруг нее, под непосредственным наблюдением главнокомандующего и президента".

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии