Чужой: Завет

Полностью не контролируя себя и выйдя из роли, Дэвид с неверием уставился на окровавленное, сочащееся жидкостью, тело. Когда он повернулся и шагнул к капитану, его глаза горели ненавистью.

– Как ты мог это сделать? Оно мне доверилось!

Орам спокойно поднял карабин и направил дуло точно между глаз Дэвида – капитан не произнес ни слова, и его лицо ничего не выражало.

Синтет остановился, пытаясь восстановить над собой контроль. Вернулась его обычная улыбка, и он сумел слабо рассмеяться.

– Великолепный образец. Очень жаль.

Руки Орама были тверды, словно корпус корабля. Дуло смотрело точно на Дэвида.

– Скажи мне, что здесь происходит.

Синтет изобразил невежество:

– Я не знаю, что вы имеете в виду.

– Ты отлично знаешь, что я имею в виду. Твоя программа допускает множество вариантов, но замешательство не входит в их число. Я уже встречал Дьявола, когда был ребенком, и никогда его не забуду. И теперь ты расскажешь мне всю правду о том, что здесь произошло с момента твоего прибытия, и с тех пор, как ты здесь находишься. Или я серьезно подпорчу твое идеальное самообладание, и тебе больше не придется тревожиться о том, как выглядит твоя прическа, – взгляд Орама был спокойным и холодным.

***

Молча оценивая ситуацию, Дэвид знал, что капитан не блефует. Одно неверное слово, одно неверное движение, и результатом станет прекращение существования его сознания.

Он обдумал вариант броситься на человека, но в свете того, как безжалостно и эффективно Орам вывел из строя великолепного неоморфа, синтет решил, что его шансы избежать уничтожения или получения серьезных повреждений систем не превышают пятидесяти процентов.

– Как пожелаете, – он осмелился изобразить кривую улыбку. – Я живу, чтобы служить. Идемте со мной, капитан, – он повернулся и указал на коридор. – Дорога к познанию пролегает здесь.

Синтет шагнул вперед, и Орам молча последовал за ним.

***

Серые, напоминающие нечто органическое, коридоры, по которым они шли, были капитану внове. С момента прибытия в церковь группа сюда не заходила, не исследовала эти проходы, похожие на чьи-то внутренности. Освещение здесь было очень слабым, хуже, чем в других помещениях.

Орам не хотел рисковать, поэтому держал безопасную дистанцию между собой и проводником. Дуло его оружия ни разу не отклонилось от затылка Дэвида. Если синтет и знал о постоянной угрозе, он ничем не дал понять, что его это тревожит. Он указывал дорогу, и ни разу не обернулся. Орам мог нажать спусковой крючок в любой момент, но прежде, чем принять это решение, он хотел услышать объяснения. Казалось, что Дэвид теперь не просто согласен все рассказать – он хочет все рассказать.

Наконец, они остановились перед дверью. Как и все другие в этом здании, она была куда выше и шире, чем понадобилось бы человеку. Дверь была создана такой не для того, чтобы впечатлять грандиозностью – она оказалась всего лишь того размера, чтобы мог пройти обычный Инженер.

В стене рядом с дверью имелась выступающая полусфера, напоминающая выпуклости на консоли кресла пилота в разбитом корабле. Когда Дэвид прочертил над ней узор, ее поверхность ожила. Пока дверь открывалась, он спокойно проговорил:

– Вы не высокого мнения о синтетах, не так ли?

Орам не клюнул на наживку. Не сейчас, не здесь. Его внимание было сосредоточено, а карабин – нацелен.

– Мне нравится машина, которая выполняет свою работу и не пререкается, – сказал он. – Мне нравится, когда она следует инструкциям, и не дает советов, пока о них не спросят. Мне нужна машина, которая будет умным помощником, а не умником-выскочкой.

– Вы говорите, как представитель вида. Весьма типично. Презрение ко всему, что от вас отличается. Пренебрежение ко всему нечеловеческому, даже если в какой-то степени оно может оказаться более совершенным. Вам не кажется иронией то, что люди, считающие себя светилами на небосводе, большую часть своей жизни – как личной, так и общественной – проводят в борьбе друг с другом? Вы даже много раз негодовали, когда обстоятельства вынуждали вас к сотрудничеству – хотя вам следовало бы возносить хвалу подобным начинаниям. Некоторые из вас замечают эти врожденные противоречия, но ничего не делают, чтобы их устранить.

Дверь перед ними наконец-то полностью открылась.

– Но довольно философствований, которые вы открыто презираете у всех, кто не принадлежит к вашему виду. Во всяком случае, как ученый, я знаю, что вы сочтете достаточно интересным то, что я собираюсь вам показать. Даже революционным. Все, что вам нужно сделать – это немного приоткрыть ваш разум.

Когда они вошли в темный зал, включились невидимые источники света, реагируя на их присутствие. Орам тут же узнал в этой обширной комнате кабинет ученого или лабораторию.