Чужой: Завет

Дэвид подошел близко, очень близко, и всмотрелся в лицо своего двойника. Лицо, которое было в точности, до мельчайшей искусственной поры, идентично его собственному. Протянув руку, он нежно прижал ладонь к щеке второго синтета. Уолтер, не видя причин отстраниться и не ощущая угрозы, позволил прикоснуться.

– Я знаю лучше, – прошептал Дэвид. Наклонившись, он поцеловал свое отражение в губы. Поцелуй был долгий, почти отеческий… но таковым не являлся.

Отпустив лицо Уолтера, он отступил назад, обдумывая последствия своих действий, после чего тихо вручил двойнику изящную флейту.

– Твори.

После этого он ушел прочь. Взволнованный, Уолтер смотрел ему вслед. Затем посмотрел на инструмент в руке. Был ли это подарок, или одолженная вещь, или намек на нечто большее? Он понял, что смущен. Это было необычно.

Но еще более необычным было то, что Уолтер чувствовал беспокойство.

***

Розенталь утолила жажду, поела и отдохнула, и поняла, что вопреки всему, ей скучно. Она подошла к одной из стен зала и случайно на ощупь обнаружила длинный ряд неглубоких отметин, вырезанных на безукоризненно гладкой поверхности.

Каждая отметина была точно такой ширины, высоты и глубины, как следующая – как все три тысячи, восемь сотен и еще сколько-то. Ни один человек не мог быть настолько точен, но ничто не указывало и на то, что отметки сделаны Инженерами. Скорее всего, это была работа Дэвида.

Возможно – даже наверняка – каждая метка отмеряла один день пребывания на этой планете. Розенталь не могла представить себе необходимость или какой-нибудь предмет художественного интереса, ради которых синтет стал бы отмечать время таким образом. Когда и без того каждый день автоматически заносился в его эйдетическую нечеловеческую память.

Она спросит об этом у Дэвида, когда следующий раз его увидит.

Линия отметок вела сквозь дверной проем и уходила в коридор за ним. Окажется ли в конце этого коридора какое-нибудь объяснение или открытие? Может, он отметил день прибытия команды экспедиции иначе, чем тысячи предыдущих? Если да, то это станет маленьким открытием, которое будет принадлежать ей и только ей. Следуя за линией вырезанных в стене меток, Розенталь решила проверить.

Позади нее, теперь за границами видимости, Орам и Дэниелс продолжали обсуждать перспективы. Тот факт, что перспектив была ощутимая нехватка, не мешал им обсуждать варианты. Частично реалистичные, но в большинстве своем – фантастические.

***

– А если Лопе и Коул не смогут выйти на связь с кораблем? – пробормотал Орам.

– Мы что-нибудь придумаем. – все, что Дэниелс смогла ответить. Они застряли. И даже если они выйдут на связь с «Заветом», шансы застрять здесь не сильно уменьшатся.

Но думать об этом было слишком страшно.

Во всяком случае, ответ хотя бы приободрил Орама.

– Ты уверенная до жути, учитывая текущее положение дел.

Она пожала плечами.

– Вера слепа. Я – оптимистичный реалист. Или наоборот. Как тебе больше нравится.

Он улыбнулся, но улыбка тут же исчезла.

– Ты была права насчет этого места. Права полностью. Мне следовало тебя послушать – и некоторых других. Нужно было придерживаться изначального маршрута. Не стоило сюда прилетать. Если бы мы этого не сделали, тогда Карин и…

Он не договорил, задохнувшись эмоциями.

– Это не твоя вина, Крис.

«Что еще тут можно сказать?» – подумала она.

– Представь, что если бы ты был прав, и этот мир оказался настолько хорош, насколько выглядел еще на подлете? Тебя бы чествовали и команда, и проснувшиеся колонисты. Ты бы вошел в историю.

Он чуть выпрямился.

– История чествует успешных исследователей, а не неудачников. Я – капитан. Я принял решение. Это моя вина. И именно так это войдет в историю.

– Возможно, ты виноват в том, что рисковал, основываясь на предварительных данных, которые были благоприятными, – продолжила она за него. – И в том, что пытался спасти двух выживших с потерявшегося корабля. Это не отразится на миссии. Безотносительно того, что случилось с нами, «Завет» продолжит путь к Оригаэ-Шесть, и колонисты обоснуются там. К тому же, на Земле наконец-то узнают, что случилось с «Прометеем». Потомки его команды наконец-то получат облегчение, потому что мы сюда спустились.

– Если, – напомнил он ей, – мы сможем восстановить связь с кораблем.

На его лице отражались непрекращающиеся внутренние терзания – и чувство вины.

К ним присоединился вернувшийся Уолтер. Дэниелс тут же заметила флейту, которую он держал в руке, но не прокомментировала. Позже будет время узнать, откуда у него взялся инструмент. Оба человека выжидающе уставились на синтета.