Чужой: Завет

Несмотря на то что связь с «Заветом» оставалась слабой, Фарис чувствовала, что обязана информировать оставшихся на борту о том, что здесь происходит. Сначала она закончила готовить медблок к приему явно больного пациента, но как только вновь оказалась на мостике, она тут же включила канал «планета-орбита».

– «Завет», это Фарис. Карин раньше времени возвращается к модулю. Рядовой Ледвард испытывает… какие-то трудности. Без понятия – какие. Карин не уточнила детали.

К ее облегчению, Теннесси тут же ответил, хотя ушло несколько попыток на то, чтобы понять его.

– Какого рода… «трудности»?

– Без понятия, – повторила Фарис. – Она только сказала, что с ним что-то не так, и велела приготовить медблок. Этим я и занимаюсь.

Голос ее мужа стал взволнованным.

– Мы говорим о карантинных протоколах?

– Повторяю, я больше ничего не знаю. Во второй раз Карин только сказала, что у Ледварда кровотечение. Но не сказала ни где, ни насколько сильное. И не назвала причин. Просто велела приготовить медблок.

Голос Теннесси окреп, чего нельзя было сказать о передаче.

– Милая, ты можешь повторить? Связь рвется, – он явно хотел ее приободрить.

Фарис попыталась снова.

– Теннесси, я просто… не уверена, что происходит, но Карин казалась напуганной. Я раньше видела ее взволнованной, озабоченной, но никогда испуганной. Что-то… – она умолкла, потому что показания датчиков – как и отсутствие реакции – указывали на то, что связь потеряна.

Она попыталась подстроить оборудование, но без успеха.

«Гадский шторм», – ругнулась она про себя.

– Ты меня слышишь? «Завет»? «Завет»?

Она прекратила попытки, когда, бросив взгляд сквозь передний иллюминатор, увидела Карин и Ледварда, приближающихся к модулю нетвердой походкой. Из-за тумана было сложно разглядеть детали, но она видела, что Карин несет сумку рядового, а заодно поддерживает и его самого. Да, с ним что-то было не так, это точно. Даже на таком расстоянии ей не требовалось быть специалистом в медицине, чтобы видеть, что он болен.

Но насколько опасно? И чем?

Карин настойчиво замахала свободной рукой, но этот жест запоздал – Фарис уже устремилась к шлюзу, включив сигнальные огни модуля.

***

К этому времени выбившаяся из сил Карин практически несла Ледварда. Его ноги почти не работали, и он висел мертвым грузом. Он еле шел, свесив голову, и стонал, больше не способный говорить. Они уже подошли к модулю совсем близко – его передние сигнальные огни прорезали туман, когда Ледвард упал.

Карин была способна продолжать ему помогать, но тащить его уже не смогла. Хотя, вероятно, включившиеся огни означали, что Фарис их увидела и спешит на помощь. Карин уже поняла, что понадобятся их совместные усилия, чтобы затащить безвольное тело рядового в модуль.

Может, она все же сумеет помочь ему преодолеть последние несколько метров. Опустив на землю его сумку и оружие, Карин склонилась над ним, чтобы попытаться поднять на ноги. Ледвард поднял жутко обесцветившиеся глаза, и его стошнило прямо на нее.

В рвоте присутствовала частично переваренная еда, но по большей части она состояла из крови и желчи. Карин отшатнулась, едва не упав, слишком потрясенная даже для того, чтобы утереть лицо.

А затем ее позвала Фарис. Натягивая на ходу хирургические перчатки, она спешила к товарищам. Закончив с перчатками, пилот надела на лицо защитную маску. Не нуждаясь в дополнительных просьбах, она подхватила сумку и оружие рядового.

Одновременно с тем, несмотря на отвращение и смятение, Карин сделала последнюю попытку поднять Ледварда на ноги. Давясь и задыхаясь, тот подчинился ее усилиям и сумел встать.

«Может быть, – подумала она с надеждой, – его организм сам избавился от того, что вызвало заболевание».

– Давай доставим его в медблок, – Фарис быстро осмотрела сумку и оружие рядового. – Ни к чему по дороге не прикасайтесь. Идите за мной.

Хотя неожиданная и необычно официальная манера пилота и вызвала у Карин раздражение, она ничего не сказала. Это можно будет обсудить в другое время. Пока же она слишком устала и просто подчинилась. К тому же, доставить едва сознающего происходящее рядового в медблок и накачать его лекарствами – это было куда важнее любого протокола и возможных нарушений его предписаний.

Возможно, роль сыграла близость посадочного модуля и та помощь, которую он сулил. Но, как бы там ни было, Ледвард нашел в себе резерв сил. При помощи Карин они преодолели пандус и попали в блок персонала. Одна за другой, сумки были равнодушно отброшены в угол – и не важно, что было внутри них.

– Просто постарайся, чтобы он шел, давай! – Фарис отвела взгляд от искаженного агонией лица Ледварда с выцветшими глазами. Когда биолог споткнулась, она вместе с рядовым налетела на стену. – Карин, ничего не трогайте!

– Черт побери, – огрызнулась та, – я пытаюсь, ясно? Этот сукин сын весит вовсе не как перышко, и он опять весь обмяк!