Чужой. Воскрешение

Рэн был бы против того, чтобы стрелять на поражение – он попробовал бы поймать тварей, парализовать и схватить снова. Брайан достаточно долго проработал с ведущим исследователем, чтобы это понимать. Но… Клаусс оглядел солдат, поврежденные пустые клетки и взялся за ружье крепче. Оружие придавало уверенности.

«Да пошел этот Рэн», – решил Брайан.

Сутью исследований было учиться на прошлых ошибках.

«Не-а, только не я, – подумал он, осмотрев всех солдат по очереди. – Со мной такого не случится. Если один из этих ублюдков на меня выпрыгнет, посмотрим, кто останется лежать на полу».

Он щелкнул предохранителем и приготовился идти дальше. Внезапно военные тренировки, которые пришлось пройти, чтобы получить это назначение, перестали казаться таким уж испытанием.

«Поглядим, как этим уродливым тварям понравятся крупнокалиберные пули».

Он двинулся мимо ряда разрушенных клеток – осторожно, тихо, уважительно переступая через павших солдат.

Уничтожены были все клетки до единой – даже те, что стояли пустыми! И громили их с яростью, какую трудно было представить. Словно звери ненавидели сам факт заключения. Но это не имело смысла. Они ведь просто животные… верно?

Брайан остановился у первой клетки. Должно быть, все началось здесь. Он заглянул внутрь, увидел огромную проплавленную дыру в полу. Как такое могло произойти? Света не хватало, но ему показалось, что в провале что-то шевелится. Один из зверей? Все еще прячется здесь?

Клаусс поднял ружье, но понял, что почти ничего не видит. Он прислушался. Ничего. Аккуратно, осторожно он прошел внутрь через разбитое вдребезги окно, напрягшись всем телом, приготовившись стрелять. Оказавшись внутри, Брайан остановился, не отходя от окна, и прищурился, глядя в дыру.

Вот. Что это было? Что-то двинулось? Словно хвост?

Брайан вгляделся пристальнее, пытаясь поймать цель на мушку. Он больше не чувствовал себя ученым. Он стал солдатом и с огромным удовольствием пристрелил бы одну из этих тварей за то, что они сделали с солдатами снаружи. За то, что, по словам Карлин, они сделали с доктором Гэдиманом.

Воин, который прятался в наблюдательной комнате, ждал, пока человек не войдет полностью в его старую клетку. Ждал, пока добыча медлила на входе, смотрел, как один из его братьев заманивает человека кончиком хвоста. Эти люди такие легковерные. Воин смотрел, как исследователь поднимает оружие к лицу.

Воин ждал…

А потом он выбросил жесткий язык, тот ударил по ненавистной красной кнопке – и вдавил, удерживая ее в нажатом положении.

Струи азота ударили в человека, пропитали его одежду, накрыли лицо, обжигая жутким холодом. Человек дернулся, схватился за замерзающее, горящее лицо – но это лишь привело к тому, что рука пристала к леденеющей плоти. Жертва кричала, пока ее легкие не окаменели. Человек в агонии метался по клетке. Рука, в которой он держал оружие, ударилась о стену и отломилась в локте, как сосулька. Человек метнулся в другую сторону, ударился о стену вторым боком. Предплечье его раскололось, но кисть осталась примороженной к лицу. Наконец, жертва рухнула на пол. Ноги и позвоночник треснули от удара, и хрупкое тело разлетелось осколками.

Воин видел это все даже через азотный туман. Когда человек застыл без движения, расколотый, разлетевшийся по всей клетке, он отпустил кнопку. Человек еще мог пригодиться в пищу. За ним можно будет вернуться позже, когда тело немного оттает.

* * *

Шум, наконец, достиг камеры Рипли. Она открыла глаза во тьме и насторожилась, вбирая пространство всеми чувствами, как делала всегда после пробуждения.